Чтобы охарактеризовать переход «сейчас» в «настоящее», нам захочется поднять вопрос о гомогенизации, обозначив, таким образом, особую форму, под видом которой в данном случае проявляет себя принцип распространения. То, что мы понимаем под этим термином, как мне кажется, вытекает из всего, что было сказано выше. Качественные характеристики протяженности и вместе с тем однородности, как представляется, имеют общий смысл, применяемый к «настоящему», когда мы сравниваем его с «сейчас». Такая гомогенизация может быть, если я не ошибаюсь, подчеркнута и далее. «Сейчас», как мы уже заметили, имеет тенденцию достигать в какой-то мере абсолютной величины и сводить на нет все, что к нему не относится; оно проявляет способность объединить в одно целое самую близкую часть ближайшего «до» и ближайшего «после». «Настоящее», в свою очередь, является полной противоположностью «не настоящему» и находится с ним на одном уровне. То, что сейчас существует, и то, что не сейчас не существует, как мы говорили выше. Не может быть и речи о том, чтобы создавать подобные противопоставления для «настоящего». Кстати, для самого «настоящего» возможность утверждать его существование уже не кажется, в силу его растяжимости, такой очевидной, как в случае с «сейчас»; с другой стороны, когда мы рассматриваем «не настоящее», то делаем это вовсе не с целью показать, что оно не является «настоящим», а для того, чтобы обозначить, что оно им было или еще будет. Получается, здесь нет категорического противопоставления, зато еще более заметно различие между разными формами существования, а именно – между формами «настоящего» и «не настоящего». Прошлое, из которого появляется настоящее, не совсем то, что исчезло навсегда, но и не то, что существует в прошедшем; либо, если вам не нравится данная формулировка, прошлое – это то, что некогда было настоящим и просто отступило назад. Точно так же происходит и с будущим. «Настоящее» и «не настоящее», таким образом, – это нечто подобное, одинаковое, похожее, они обладают общими особыми характеристиками «настоящего», это их и объединяет в одно целое. Прошлое и будущее не существуют только относительно настоящего и не имеют другого значения, как и настоящее может возникать только из прошлого, к которому оно примыкает, и, в свою очередь, в обязательном порядке должно породить будущее.

Здесь нами выявлено косвенное утверждение того, что было сказано ранее: мы все-таки можем существовать в прошлом, целиком погружаясь в воспоминания, аналогично тому, как существуем в настоящем. Кроме того – и это уже стоит запомнить, – учитывая постоянно изменяющиеся границы настоящего, мы все время пребываем в процессе добавления к настоящему неопределенных отрезков прошлого. Так, с точки зрения феноменологии, восстановить в памяти то, что я делал вчера, означает для меня, помимо прочего, возможность определить, что с 16 до 18 часов я работал над данной книгой, а также ощутить, в процессе написания уже конкретно этой страницы, что работа, сделанная ранее, вместе с работой, выполненной сегодня, является для меня фактом настоящего, потому что относится к одной книге; аналогично происходит, когда речь идет о разнообразии чувств, которые мы испытываем относительно прошлого: например, когда рассказываем, что делали во время войны, и пытаемся вновь пережить то, что чувствовали тогда, одновременно все еще ощущая те испытания всеми фибрами своей души и понимая, несмотря на нахлынувшие чувства, что война уже в прошлом, что она больше не является частью нашего нынешнего настоящего. В данном случае мы затронули проблему, которая связана с феноменологией прошлого.