Пока не поздно, нужно было разорвать опутывающие парня нити. Прямо так, наживую. Если в его организме есть хоть толика магии, он сможет бороться за жизнь. А если нет…

Лишь призрачный шанс, который все равно нельзя было отпускать. Я вгляделась внимательнее, стараясь работать на уровне ауры, но кроме алых всполохов боли ничего разобрать не могла.

На моих руках умирало живое существо, а я могла только до крови кусать свои губы.

– Помоги! – крикнула, поднимая голову к потолку. Я обращалась к родовому камню, зная, что он услышит. – Помоги!

– Окх-хонь… – прошелестело над ухом.

– Какой? Драконий? Так я же его спалю ко всем чертям, драконий огонь для нечисти смертелен.

Но ответа мне не было. Издевательство, а не помощь, честное слово.

– Браслет, эй, – я тронула пальцем гладкий металл. – Давай чуть-чуть поколдуем на благо русалочьей жизни. Дыхни огоньком, только повыше, тело не задень.

Тут же показалась призрачная челюсть и насмешливо высунутый язык, но вредничать дракончик не стал, послав струю огня прямо поверх светловолосой головы, лежащей на моих коленях. Парень даже не дернулся, чего нельзя сказать обо мне. Вернусь в свою хижину, сразу нервы лечить. Там баночек с травками видимо-невидимо, но в крайнем случае, мухоморов сушеных наемся.

Но нервничала я напрасно, драконий огонь свое дело сделал, и в золотом пламени отчетливо стали видны чернильные нити пагубной связи. Не думая, я засунула туда руки, разрывая. Резко пахнуло гнилью и мертвечиной. Их было не меньше десятка, и, уничтожив одну, я с ужасом поняла, что остальные становятся толще.

Четвертую уже разрывала с трудом, за общим смрадом почти не чувствуя запаха паленой кожи. Да и боли как таковой не было, лишь жгло в душе осознание, что я не справляюсь.

Пятая нить ощущалась в руках тонким канатом, и рвала я её, не сдержав крика.

Отчего этот мир так жесток ко мне, постоянно проверяя на прочность? Не потому ли, что я быть здесь не должна? Кто-то могущественный готовил мне иную роль, и иной путь. Быть ведомой внутренней сутью, обученной под четким контролем истинных ведьм.

Мало того, что я изначально свернула не туда, еще ведь и в прошлое влезла. Иллар бы маму и так спас, отнеся в лес, который, почувствовав потенциальную хозяйку, даже из-за грани её вытащил. А я в сильнейшую ведьму влила прорву магии, которая, из-за кровного родства идеально ей подходила.

Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Таков непреложный закон сохранения энергии. Я отдала маме силу, которой у нее не должно было быть и исказила этим давно сплетенную паутину чужих судеб.

В голове калейдоскопом мелькали жуткие образы, от которых начинали шевелиться волосы. Я должна была убивать драконов, а не спасть. С улыбкой смотреть, как мучается в агонии Иллар, а потом дождавшись, когда он сменит облик, всадить тонкий костяной кинжал ему в сердце.

Голову взорвало дикой болью. Картинки реальности, которая должна была быть, сейчас накладывались на то, что действительно произошло, и медленно гасли. Я старалась уцепить за хвост хоть что-то, зафиксировать в памяти, но из сотни промелькнувших кадров, запомнилось только бледное лицо Иллара и лезвие кинжала, обагрённое драконьей кровью.

Я исказила реальность, которая теперь отчаянно старалась вытолкнуть меня на прежний путь, заваливая грудой непреодолимых препятствий. Этот мальчик, что уже едва дышит, не должен был выжить. Но я упрямо продолжала рвать прочнейшие нити, в кровь раздирая ладони.

Осталась одна. Черная, как сама бездна, с туго сплетенными в жгут волокнами. Я уже не кричала, а только глотала колючие слезы, да кусала распухшие губы. Раз уж оказалась здесь, нужно идти до конца, даже с учетом того, что каждый шаг в подводном дворце грозил большими неприятностями в будущем.