А мои губы невольно расползлись в улыбке: старшие котята моего братца – потрясающие шкодники. Обожаю! И это взаимно. Глаза непроизвольно нашли стоящую рядом с окном люльку, в которой сопел третий, пока ещё мелкий и сморщенный комочек, что сейчас мирно дрых, но уверен, скоро «Парящий» вздрогнет уже от проказ и этого малыша.

-- Я постараюсь никого не огорчать своей безвременной гибелью, Ваше Величество! – отвесил я шутовской поклон. – Поверьте, у меня ещё большие планы на себя любимого.

Илия грустно улыбнулась, а потом встряхнула пальцами, поднимаясь с места и направляясь ко мне. А я невольно любовался этой женщиной. По-прежнему стройная, несмотря на троих детей, гибкая, с идеальными формами. Ох, если б Витар не оказался ее истинным... Бездна, об этом лучше не думать.

Илия, несомненно, прекрасна, но не моя. И, к счастью, тогда, много лет назад, мое сердце не настолько дрогнуло, чтобы даже в мыслях оспаривать право брата на эту женщину. Я люблю ее как сестру и счастлив за то, что именно ради нее Витар стал прежним.

Ну, а любоваться мне никто не запретит. Кроме Белого Зверя. Но его-то здесь нет!

А Илия подошла, задумчиво глядя на меня. Потом кивнула сама себе, и, протянув ладони в моей голове, положила пальцы на виски, накрывая подушечками родовые руны Соулу.

-- Дарио саэре, аре Кеназ. Таэле ме! – звучат повелительно слова на древнем ведьмовском наречии.

Я чувствую, как чужая сила мягко касается моей кожи, слегка пощипывая, но не причиняя дискомфорта. Не сопротивляюсь. Этой ведьме можно, хотя варды и прекрасно защищены от магических влияний. Почти ото всех.

Илия убирает руки и улыбается лукаво.

-- Ну, вот и всё! Полюбуйся. По-моему то, что надо!

Я встаю, подходя к зеркалу, находящемуся на противоположной стене. И невольно поднимаю руки, прикасаясь к вискам. Вместо привычной молнии, их украшала острая скобка. Нет, я не ошибся, нашей ведьме оказалось под силу спрятать знаки рода, что дарует сама Праматерь. Сильна! Ведь такое до сих пор никому не удавалось сотворить.

Но тут же хмурюсь, произнося удивленно:

-- Почему именно Кеназ?

Илия пожала плечами.

-- Не знаю, считай – наитие! Это руна очищения и познания. А также помогает лучше разобраться, как в себе, так и в окружающих. Мне кажется, при всей несомненной прозорливости, тебе этого не хватает, -- усмехнулась она, заставив меня удивленно поднять бровь. А королева беспечно добавила, -- К тому же, это род Аренских – пожалуй, самых дальних и закрытых вардов. В большом мире о них мало слышали, я уверена. Так что тебе будет проще придумывать свою легенду, пусть я и не знаю, куда тебя понесут беспокойные лапы! – она опять вопросительно посмотрела на меня.

Я же снова отрицательно покачал головой. Но улыбнулся благодарно.

-- Спасибо! Скажи, как надолго это? – я поднял указательный палец к знаку.

-- Сколько потребуется, горный лев, - вздохнула женщина. – Я шепну тебе слово, и ты сам решишь, когда стоит избавиться от фальшивки.

Пробираться, словно тать, в собственные покои тайными коридорами, известными лишь узкому кругу самых доверенных лиц, и которыми пользовались лишь на случай осады или, не приведи Праматерь, заговоров, не желая попадаться на глаза, оказалось делом забавным. Словно в юность окунулся, когда с Витаром сбегали куда-нибудь в горы. Я – изрядно устав от бесконечных занятий, а Вит, по сути, всегда был рад составить мне компанию. Ведь с его смертельным даром и силой, найти друзей было как-то не судьба. Впрочем, он и не стремился.

Благополучно проникнув через потайную дверь внутрь, прошел в гардеробную и спешно покидал в вещмешок всё, что счел необходимым в дороге, облачился в самый неброский из имеющихся костюмов для верховой езды. Обвесился оружием, с сожалением оставляя привычные родовые мечи Иссольских, пристроив в ножны взамен добротные, но обезличенные клинки. Прихватил с собою приличную сумму золотом, благоразумно припрятав ее в потайном отделении, и накинул дорогой дорожный плащ с капюшоном, прекрасно скрывающим лицо, который позже непременно нужно будет сменить на что-то попроще. И даже хорошо, что ранняя весна не баловала теплом, чем способствовала носить такую одежду.