Да уж, в доме, и в самом деле, словно Мамай прошёл. Когда впервые там оказались, Николай, догнав Айдесиму, настороженно замершую с выставленной вперёд шпагой, вынырнул из-за её спины и увидел удручающую картину вселенского погрома. Битая посуда, обломки мебели, клочья изорванных тряпок, некогда бывших то ли одеждой, то ли покрывалами, то ли ещё чем. А посреди просторной светлой комнаты, примерно в метре от пола, парил виновник всего этого бедлама. Непонятная, изменчивая фигура из полусфер. Они появлялись из пустоты, отражая гладкими, округлыми боками проникающий в окна свет, и пропадали в никуда. Их вытягивало или сжимало, делая похожими на разлитую в невесомости ртуть. Получавшиеся фигуры то сливались воедино, в большой блестящий шар, то наоборот, разлетались отдельными каплями, нехотя отлипая друг от друга, словно растягивающаяся жвачка.

Одна такая полусфера проплыла в нескольких сантиметрах от Колиного лица. Даже своё отражение увидел. Искажённое, как в кривом зеркале.

Не успев сообразить, машинально схватил вытянутый отросток. Почувствовал биение чужой жизни в кулаке. Дёрнул…

Сферы лопнули. На их месте появился самый настоящий дракон в миниатюре, которого Николай крепко держал за хвост. Змея размером с небольшую гадюку. Только вот голова вполне себе драконья. И перепончатые крылья за спиной, энергично хлопающие в попытке вырвать своего владельца из цепкой хватки человека либо поднять обоих и унести прочь, будто вытянувшийся, как стрела, устремлённый к потолку зверёк считал, что подобное действительно ему по силам.

Не переставая усердно работать крыльями, дракончик повернул голову и зашипел, раскрыв усеянную мелкими зубами пасть. А в маленьких глазах-бусинках ну ни капли угрозы и, тем более, злобы. Сплошной панический ужас. Похоже, он и сам не понимал, почему вдруг оказался здесь, в совершенно незнакомом ему месте, откуда никак не может выбраться. Куда подевались его сородичи, его тёплое, уютное гнездо и бескрайнее небо над необозримыми просторами родного мира?

Сбоку холодно сверкнула сталь.

– Стой! – только и успел выкрикнуть Коля, с замиранием сердца глядя, как хищный клинок в руке Айдесимы описывает убийственную дугу на уровне драконьей шеи, норовя отделить её от головы.

Дракончик неожиданно сложил крылья и ухнул вниз, пропуская удар над собой.

Шпага со свистом вспорола воздух, но тут же вернулась, нацелив своё жало теперь уже в Николая. Он так и стоял, держа дракона за хвост в вытянутой руке. А тот безвольно повис, болтаясь внизу, будто маятник. Трясся всем телом, боязливо поджав лапки, и не сводил с грозной Айдесимы перепуганных глазёнок. Только теперь Николай увидел, что у зверька имеются лапы – четыре, как и положено.

Опомнившись, отвёл руку, спрятав зверька за спину.

– Зачем рубить-то сразу? – упрекнул Коля. – Вполне безобидная тварь.

– Посмотри, что твоя «безобидная тварь» сотворила с домом, – не убирая шпаги, парировала Айдесима. – Ещё вопрос, куда подевались хозяева. Может, она их сожрала?

– Нет.

Дракончик изогнулся и, цепляясь коготками за плащ, осторожно пополз вверх по спине.

– Откуда такая уверенность?

– Здесь нет никаких останков. Даже крови. А тварь чересчур мелкая, чтобы человека слопать. Да и двери кто-то же подпёр.

– Ты не знаешь, откуда она и на что способна… Или знаешь? – глаза воительницы подозрительно сузились, не предвещая ничего хорошего. – Эта гадина из твоего мира?

Появившаяся над плечом драконья мордочка вдруг потёрлась о шею, живо напомнив ластящегося кота. Айдесима мгновенно приподняла клинок. И без того напряжённая, она ещё больше стала похожа на сжатую пружину, готовую распрямиться в любой момент.