Экзотический гардероб довершала пара поношенных ботфорт с мягкими голенищами, а к ним две портянки не очень свежего вида. Нет, всё чистое, но явно не новое. Даже думать не хотелось, кто щеголял в этих шмотках до него.

Штаны с рубахой висели мешком, колет не сходился на животе, а вот сапоги пришлись впору. Николай как раз топал по соломе, пробуя обнову, когда в сарай зашла Айдесима.

Критически оглядев пленника, она удовлетворённо хмыкнула:

– Совсем другое дело. Выглядишь, как местный зажиточный крестьянин. Осталось бороду сбрить.

– Разве у вас её не носят?

– В городе это признак дурного тона и нищеты. Рискуешь быть заколотым посреди улицы. А вот простолюдины наверняка решат, что перед ними одержимый, и забьют до смерти. Если не хочешь прослыть нечистым, то брейся.

С этими словами она бросила под ноги широкий нож с коротким лезвием.

А чего он, собственно, хотел? Фирменных «Джилетов» здесь нет. Используй то, что под рукою.

– Мне бы воду, – проговорил без особой надежды. – И мыло хоть какое…

Не успел закончить, как в сарае появился солдат. Поставил перед Николаем пустой казан и кувшин с горячей водой, из которого валил пар. На солому рядом с казаном легло свёрнутое полотенце, а сверху коричневый кубик самого настоящего мыла. Фантастика!

– Может, у вас и зеркало найдётся? – осмелел Коля.

Его тут же одёрнули:

– Не наглей. Хватит и этого.

Айдесима вышла вслед за солдатом. Прямая, решительная…

Так-так. Верят ему всё же не до конца. Осторожничают. Что ж, это как раз понятно. Попадись ему на Земле такая вот странная особа с россказнями о том, что попала сюда из другого мира, поверил бы? Чёрта с два! Нож бы точно не дал. Или она не боится обычной стали? Чем зеркало-то страшнее? Может, здесь это магический артефакт?

Он как раз брился, когда подумал об этом. Рука с ножом так и замерла, перестав скрести щеку. Спустя мгновение, снова поползла вниз, медленно срезая остатки мыльной щетины. Что-то не очень хотелось проверять свою догадку. По крайней мере, прямо сейчас.

Через полчаса молчаливый солдат повёл Николая в избу – простой бревенчатый сруб с маленькими оконцами да скрипучей, рассохшейся дверью. Разглядеть крестьянский дом во всех подробностях не удалось, поскольку на улице быстро темнело. Чуть позже, наверно, и побриться бы не смог. Разве только наощупь.

Миновав узкие сени, попал в кухню, если судить по громоздкой печи у стены и заваленному посудой столу. За ним, у самого края, на грубо сколоченном табурете сидела Айдесима, глядя на завораживающую пляску огня в открытом очаге.

Посмотрев на вошедших, она кивком отправила солдата за дверь.

– Садись, – показала на второй табурет, задвинутый под стол.

Николай положил перед ней свёрнутый плащ.

– Спасибо, – поблагодарил сразу за всё и уселся, сложив руки перед собой.

– Оставь себе, – отмахнулась женщина. – Одежду я всегда беру с запасом. Охота – дело довольно грязное.

– Охота?

– А чем ещё, по-твоему, заниматься Айдесиме в этой глуши?

Нет, она что, издевается? Откуда ему-то знать чем вообще промышляют всякие там Айдесимы. Извините, должностную инструкцию не читал. Может, они здесь живут.

– Не знаю, – признался честно. – Наверное, много чем. Вообще-то я здесь только первый день.

– А, ну-да, – безразлично бросила собеседница и опять уставилась на огонь.

Что-то уж слишком быстро подзабыла рассказанную Николаем историю. Лукавит? Наверняка. Мимоходом устроила очередную проверку. Теперь так и будет удочки закидывать. Лишний раз убедился, что ему до конца не верят.

Тогда с вопросами лучше повременить. А они так и просятся на язык.

Впрочем, один безобидный задать можно: