А я изъ раны кровью исходилъ.
Я смерти только, смерти жажду, тая,
Среди цветов и блеска отцветая,
И тамъ, где все лишь радостью живетъ,
Струей изъ сердца кровь моя течетъ.
Но жизнь вокругъ волнуется напрасно:
Страдаю я глубоко, но без гласно.
Проникнутъ безпокойствомъ липы шумъ:
«Зачемъ ты, мой философъ, такъ угрюмъ?»
Листва плакучихъ ивъ груститъ со мною:
«Когда же скорбь разстанется съ тобою?»
Качнулись сладострастные цветы:
«Открой, поэтъ, о чемъ вздыхаешь ты?»
Все травки мне лепечутъ въ утешенье:
«О, верь въ добро, надейся на спасенье!
Когда все дышетъ радостью вокругъ,
Какъ можешь въ сердце адъ таить ты, другъ?»
И шепчутъ света солнечнаго волны:
«Тоскуешь ты, предсмертной муки полный?
Къ чему впадать въ отчаянье, поэтъ.
Когда вокругъ все – радость, блескъ и светъ?»
Я смерти только, смерти жажду, тая,
Среди цветовъ и блеска отцветая,
И тамъ, где все лишь радостью цвететъ,
Струей изъ сердца кровь моя течетъ.
Пр. Б. (По Чергальми).
«Поэты Финляндии и Эстляндии»
№13. СПб. 1898 год.
Идиллии и эпиграммы
Часть 1.
2.
Быстро таетъ первая волна,
Цветъ весенний быстро отцветаетъ,
Только сердца первая любовь
Съ новой споритъ долго и упорно.
Н. Новичъ. (Съ немецкаго).
Часть 2
2.
Любовь.
Мать бранила дочку: «И зачемъ я
Отъ любви спасти тебя старалась?
Весь мой трудъ пропалъ, какъ погляжу я!
Дочь въ ответъ ей: «Выслушай, родная!
Отъ него на ключъ я запиралась —
Онъ въ окошко входитъ вместе съ солнцемъ;
Отъ него я въ поле убегала —
Онъ по ветру вздохъ свой присылаетъ;
Я глаза и уши закрывала —
Онъ же, плутъ, стучится прямо въ сердце».
Н. Новичъ. (Съ немецкаго)
3.
Разница.
Я виделъ, тоскуя и вздыхая,
Воробей же, мимо пролетая,
Постучалъ въ окно мне по пути
И сказалъ: «О чемъ ты? Не грусти!
Безъ причины плакать не годится!
Пару зеренъ, капельку водицы
И невесты ласковый призывъ
Я имею – и вполне счастливъ!» —
«Птичка, птичка!» я въ ответъ: «скажи мне
Разве крылья легкия даны мне,
Чтобъ, какъ ты, взлетать я къ небу могъ?
А невесту – далъ мне разве Бог?»
Пр. Б. (Съ немецкаго).
4.
Не мути души девичьей.
Мыла девушка однажды
Ножки белыя въ ручье,
А надъ ней запела птичка:
«Не мути воды хрустальной!
Ведь ручей мой перестанетъ
Сводъ небесный отражать!»
Подняла она къ певунье
Очи, мутныя отъ слезъ:
«Не тревожься ты, малютка, —
Вновь ручей твой прояснится!
Но когда меня ты ночью
Вместе съ юношей увидишь,
То ему тогда пропой:
Не мути души девичьей!
Ей не стать ведь снова ясной
И небесъ не отражать!»
Пр. Б. (Съ немецкаго).
5.
Миръ.
Мне родная все твердила,
Чтобы я, какъ кладъ, хранила,
Средь заботы повседневной,
Чистоту и миръ душевный,
Я же миръ свой утеряла…
Ахъ, зачемъ ты мне сказала,
Что встречаться не должна я
Съ темъ, кто миръ мой взялъ, родная?
Если бъ онъ на мне женился,
Вновь бы миръ мой возвратился.
Пр. Б. (Съ немецкаго)
6.
Перемена.
Каждый день бранять меня бывало:
Никогда я зеркала не знала, —
Какъ попало, голову приглажу
И, какъ мальчикъ, бегаю и лажу,
А теперь… «Что сделалось съ тобою?
Ты лишилась, девушка, покою!
Наряжаться стала, какъ кокетка,
И глядишься въ зеркало нередко!»
Какъ могла я такъ перемениться?
И чего мне хочется добиться? —
Пустяка, – ответъ даетъ сердечко: —
Получить отъ юноши колечко!
Н. Новичъ. (Съ немецкаго).
7.
Длинный день.
Когда былъ милый здесь,
Мне день весны былъ малъ,
Теперь же, безъ него,
День осени великъ!
«Какъ быстро день бежит!»
Другие говорятъ,
А я: какъ онъ ползетъ!
Скорей бы уходилъ!
И жду я, скоро-ль вновь
Придетъ ночной покой?…
Пр. Б. (Съ немецкаго).
8.
Затруднительный выборъ.
Гляжу я на девушекъ милыхъ
И тщательно ихъ изучаю;
Я лучшую выбрать хотелъ бы,
Но все нахожусь въ затрудненьи:
У первой – прелестные глазки,
Вторая за то посвежее,
У третьей – румяныя губки,