Завтра пир другого сорта будет…
«Подставляй мне губки – зацелую!»
Нынче – их, а завтра – смерть лихую…
Пр. Б. (По Уйфальви и Меласу).
Баронъ Иосифъ Этвёшъ
Жалоба
Зеленый листъ на ветке
Грустилъ, вздыхалъ;
Вечерний теплый ветеръ
Вокруг порхалъ.
И шепчетъ листъ: «Какъ скучно
Мне тутъ висеть!
Хотелъ бы въ миръ широкий
Я улететь!»
Но дальше ветеръ мчится,
И за собой
Влечетъ съ соседней ветки
Листокъ сухой.
«Зачемъ съ родимой веткой
Я разлученъ!»
Такъ этот листъ вздыхаетъ,
И плачетъ онъ…
Кто изъ гнезда родного
Умчался въ светъ,
Тому-увы! – ни мира,
Ни счастья нетъ.
Пр. Б. (По Г. Ф. Мельцлю).
Коломанъ Лисняи.
Весна
Несется ветеръ съ розы
Румянымъ лепесткомъ, —
Съ написаннымъ весною
Шифрованнымъ письмомъ.
Лучъ солнца заостренный
Перо ей заменилъ,
Немножко крови алой
Онъ далъ ей для чернилъ.
Письмо росы жемчужной
Печатью скреплено,
И ароматомъ чувства
Пропитано оно.
Торопитъ легкий ветеръ
Проказница-весна, —
Въ любви своей признанье
Въ немъ миру шлетъ она.
Пр. Б. (По Кертбени).
Людвигъ Бартокъ.
Съ тобою я, чуть глянетъ
Вечерняя звезда;
Когда жъ ея не станетъ,
Я прочь спешу всегда.
Скромна и молчалива,
Она не выдастъ насъ,
А солнце – то болтливо:
Все выложитъ какъ разъ!
Пр. Б. (По Полиньяку и Гэку).
Коломанъ Тотъ.
На крыльяхъ бури осень къ намъ спешитъ,
И аистъ къ югу теплому летитъ.
Ахъ, я бъ умчался съ нимъ за море,
Когда бъ могъ тутъ оставить горе!
Летаетъ паутина надъ землей;
Закрыто небо мрачной пеленой;
Изъ тучъ на пашню слезы льются…
Былому счастью не вернуться!
Ты хочешь знать, дитя, чемъ боленъ я,
Откуда грусть великая моя?
Ея бы не было въ помине,
Будь ты чутка къ ея причине!
Пр. Б. (По В. Лео и Г. Клейну).
Павелъ Дьюлаи.
На острове Маргариты
Вечернею зарей освещено,
Стучится деревцо въ мое окно
И шепчетъ мне, шумя своей листвой:
Поправился ли бедный мой больной?
О да, гораздо лучше стало мне,
И грежу я, въ какомъ-то полусне.
Весь миръ теперь исполненъ красоты:
Фонтана блескъ, лазурь небесъ, цветы
И лесъ тенистый, – словомъ, свой приютъ
Сама Калипсо выбрала и тутъ!
Я видеть не могу, но, все равно,
Ведь жизнь ко мне врывается въ окно,
Я слышу оживленный звукъ речей
Толпящихся на улице людей:
Любезности, веселый звонкий смехъ, —
Веселья чуждъ лишь я одинъ изъ всехъ.
Приму ли я счастье въ немъ не встать…
Но вотъ, подъ звуки песни соловья,
О миломъ прошломъ снова вспомнилъ я!
Картины изъ давно прожитыхъ летъ
Мне словно изъ тумана шлютъ приветъ,
И, какъ цветовъ увядшихъ ароматъ,
Слова любви забытыя звучатъ…
Я слышу крикъ играющихъ детей..
О дети, дети! Матери своей
Не помните вы ласки и заботъ,
Вамъ дела нетъ до жизненныхъ невзгодъ,
Безпечныя!… Вечерний светъ погасъ,
Ложится тьма, слеза туманитъ глазъ,
Но листьевъ нежный лепетъ, шумъ волны,
Пыхтенье парохода, звукъ струны,
Затронутой небрежною рукой,
И пение далекое порой
Смягчаютъ боль моихъ печальныхъ грезъ,
Как песня няни – горечь детскихъ слезъ.
Пр. Б. (По Нейгебауэру)
Карлъ Сасъ.
Венгерская музыка
Слушай скрипки нашей звуки!
Сколько слезъ въ нихъ, сколько муки!
Четырьмя ея струнами
Власть добыта надъ сердцами!
Вотъ – съ весною неразлучный
Соловьиный рокотъ звучный;
Вотъ – сиротки плачъ унылый
Надъ родительской могилой!
Слушай, слушай! смолкли стоны,
Раздались иные тоны:
Въ нихъ звучитъ, къ войскамъ взывая
Песнь Ракоци боевая.
Тутъ и судъ съ прощеньемъ вместе,
И борьба на поле чести,
И обетъ вернуть свободу
Вновь мадьярскому народу!
Слушай, слушай! Въ скрипке живы
Все народные мотивы!
Смехъ, и радости, и горе
Въ нихъ смешались въ вечномъ споре.
Предъ тобой, какъ на ладони,
Чикошъ, степь, степные кони,
И подъ праздникъ въ чарде пляски,
И красотки смуглой ласки.
Вотъ идутъ на трудъ тяжелый
Жницы съ песнею веселой;