Миниатюрная женщина, одетая в большой дождевик-пончо защитного цвета, заляпанные грязью джинсы и ботинки, вышла из машины и нерешительно оглянулась, прежде чем захлопнуть дверцу. Заметив Бена, она подошла. Вблизи он сразу разглядел, что она была настоящей красавицей. Правда, не того типа, какой он, сам не зная почему, ожидал увидеть. Под капюшоном пончо он разглядел ее коротко подстриженные блестящие темно-каштановые волосы. С молочно-белого лица смотрели сияющие голубые глаза. Но ее лицо было перекошено, как-то странно сморщено; казалось, что она очень напугана.

– Большое спасибо, что вы согласились прийти, – сказал он. – Как я понимаю, вы знакомы с Лизл. Я брат ее мужа, близнец.

Женщина продолжала смотреть на него, не отводя взгляда.

– О, господи, – чуть слышно прошептала она. – Вы похожи с ним как две капли воды. Это… это… все равно что увидеть привидение. – Напряженная маска, сковывавшая ее лицо, внезапно треснула. – Великий боже, – выдохнула она, разразившись рыданиями, – он был так осторожен! Столько… столько лет…

Бен в полной растерянности смотрел на женщину-врача.

– Он не вернулся домой той ночью, – она говорила так поспешно, словно боялась не успеть. – Я не ложилась спать, волновалась, мне было страшно. – Женщина закрыла лицо руками. – А потом приехал Дайтер и рассказал мне, что случилось…

– Лизл… – сдавленным шепотом выговорил Бен.

– О, боже! – простонала она, захлебываясь слезами. – Он был такой… такой хороший человек. Я так любила его!

Бен обнял ее обеими руками, прижал к себе, желая поддержать и утешить женщину, которую любил его брат, и почувствовал, что у него из глаз тоже полились слезы.

В аэропорту Асунсьона Анну остановил толстомордый парагвайский таможенник в голубой рубашке с короткими рукавами и при галстуке. Глядя на его волосы и цвет лица, Анна могла с уверенностью сказать, что он, как и большинство парагвайцев, был метисом, потомком многочисленных браков между испанцами и индейцами.

Он окинул Анну оценивающим взглядом, а потом ткнул пальцем в сумку, которая была у нее с собой, жестом потребовав открыть ее. Задав несколько вопросов на языке, который, если отбросить страшный акцент, мог бы сойти за английский, он снова посмотрел на Анну – в этом взгляде очевидное разочарование смешивалось с нескрываемым негодованием – и взмахом руки позволил ей пройти.

Анна ощущала себя примерно так же, как преступник, перевозящий наркотики. Согласно обычным инструкциям для федеральных служащих, прибывший в страну агент должен был отметиться в местном посольстве, но она вовсе не собиралась так поступать. Слишком уж большой была опасность утечки. Но в случае каких-нибудь неприятностей ей позднее придется отвечать за нарушение протокольного порядка.

В переполненном зале аэропорта она разыскала телефон-автомат. На то, чтобы разобраться, как здесь использовать телефонную карточку, ушла еще пара минут.

На ее автоответчике оказалось сообщение от Арлисса Дюпре, который требовал, чтобы Анна сказала, когда она вернется к своей работе в УСР. А затем следовало сообщение от сержанта Арсено из Конной полиции. Токсикологическая экспертиза была закончена. О результатах он ничего не сообщил.

Когда Анна дозвонилась до штаб-квартиры Конной полиции в Оттаве, ей пришлось ждать у телефона добрых пять минут, прежде чем там разыскали Рона Арсено.

– Анна? Как ваши дела?

Ей все стало ясно уже по его интонации.

– Ничего, да?

– Мне очень жаль, – Нисколько ему не жаль! – но, боюсь, что вы даром потеряли здесь время.

– Мне так не кажется. – Анна изо всех сил старалась скрыть свое разочарование. – Само наличие следа от инъекции – уже существенный факт. Вы не будете против того, чтобы я поговорила с токсикологом?