Магнекар приземлился на парковке возле высотки блок-хауса. Пока Санька вежливо прощался с магнекаром и отправлял его на подземную стоянку, я весело подмигнул сканеру секьюрити. Блок-хаус опознал меня как постоянного гостя – мой помятый вид его явно не смутил: на экране промелькнули зелёные огоньки, негромко щёлкнул электрозамок. Уставшие, но очень счастливые, мы взлетели на лифте на сорок седьмой этаж и ввалились в блок.

Санькино жилище встретило нас абсолютной пустотой – голые белые стены, ни единой детали. Санька окинул меня придирчивым взглядом: без эготипа я, должно быть, выглядел так, словно не просто пил, а ещё нейроспиритуал меня сильно бил. Недолго думая, он вызвал из варпа мне диван, а себе вытащил прямо из воздуха целую кухню с нутригенератором.

Пока я валялся на диване, закинув руки за голову, Санька вовсю хозяйничал: ловким движением выудил из пневмодоставки пару таблеток салата, три гелевых пакета овощного рагу, высыпал на тарелку мерцающие звёздочки имбирных печений, в стаканы покидал по капсуле кофе и всё это разом загрузил в нутригенератор.

В этот момент я с обожанием смотрел на него, был очень горд и счастлив: ведь у меня есть друг. Не виртуальный помощник, не андроид, а живой человек! Не многие в реале имеют такую роскошь. Друг у меня не только сильный, но ещё и очень умный – он работает на испытательном полигоне. Чем там он занимается, я толком не знаю, но, раз он участвует в важной научной работе, должность у него явно ответственная… Совсем не то, что у меня…

Я же всерьёз воспринял истину, которую мне твердили с детства: цель жизни – это счастье, а счастье – это беззаботная жизнь. Я к такому и стремился. Вот недавно с одной девушкой играли: я – дракон, она – принцесса. Стоило ей предложить построить замок, я сразу понял, что дело принимает серьёзный оборот, и тут же с ней расстался. Даже домашних питомцев не заводил, вдруг забот прибавиться, на что мне это всё? Тут питона пытались пристроить: он, мол, ест один раз в месяц, всё остальное время спит. Нет уж, подумал я, обойдусь без него. Как сам ни к кому не тянусь, так и во мне особо никто не заинтересован. Только Санька. Но зачем я ему?

Я решился с другом серьезно поговорить.

– Сань, а Сань? Почему ты со мной дружишь?

Санька, наверное, не ожидал такого прямого вопроса и растерялся. Он серьёзно задумался, но ответил:

– Ты мне нужен. Рядом с тобой я чувствую себя человеком. Я вообще… чувствую…

Я аж на диване подскочил, как здорово это он сказал!

– И ты мне тоже нужен, я тоже рядом с тобой чувствую себя человеком! Знаешь, ты единственный, с кем я вообще открываю рот, чтобы поговорить. Для остальных прекрасно справляется мой эготип. В конце дня нейросим в сжатом виде пересказывает суть разговоров. Как правило – сплошная трепотня. Ты – единственный, с кем мне интересно говорить. А ты сам капсульный? Или у тебя есть родители?

Санька где стоял, там и сел – так резко, что стул еле успел вспучиться из варп-пространства под ним. Он сидел с поникшими плечами, долго молчал, а потом вдруг поднял голову с такой решимостью, будто собирался сказать что-то важное. Но не решился – и снова опустил взгляд. А я ведь ничего особенного не спросил…

– Ну, если тебе сложно, не говори, – успокоил его я, и тут же крутым виражом перевёл разговор на другую тему. – Знаешь, меня до сих пор беспокоит нейроспиритуал, который вышел к нам навстречу с распростёртыми объятиями, а ты его застрелил.

– С чего ты взял, что он шёл к нам обниматься? – сказал Санька. – Он шёл к нам вот так! – И Санька поднял над головой руки, хищно растопырив пальцы, словно кибердактиль – когти на кровавой охоте.