Необходимо отметить, что на данный момент диффамационная доктрина США наиболее разработанная и прогрессивная по сравнению с наполнением остальных национальных правовых систем.

В целом американское диффамационное законодательство представляет собой отдельные собственные законы каждого штата, а не общий федеральный нормативно-правовой акт. Однако существует единообразная система определяющих критериев и принципов диффамационного права, которыми руководствуются во всех без исключения штатах:

1. Сведения должны носить фактический и дискредитирующий характер по отношению к определенному индивиду. Причем истец должен доказать в суде, что критическое утверждение нанесло ущерб его репутации[25]. Американский юрист Роберт Вандерет – специалист по диффамационному праву – по этому поводу пишет: Диффамация – это утверждение, являющееся ложным и не защищенным привилегиями, порочащее репутацию человека, побуждая других людей осуждать или ненавидеть его или нанося ущерб бизнесу этого человека»[26].

2. Факт распространения сведений, т. е. донесение информации до третьих лиц.

3. Должно быть понятно, о ком конкретно распространенные сведения, т. е. персонифицированный характер сведений.

В свое время именно в связи с этим критерием был создан один из самых известных мировых диффамационных прецедентов – дело 1964 г. New-YorkTimes v. Sullivan. Суть дела состояла в следующем: группа по защите прав человека 29 марта 1960 г. разместила в рекламном разделе газеты Нью-Йорк Таймс объявление, озаглавленное «Услышьте их голоса!», в котором среди прочего осуждались разгон полицией демонстрации в защиту гражданских свобод и равноправия чернокожего населения в Монтгомери, штат Алабама, а также преследования Мартина Лютера Кинга. Комиссар полиции Л. Салливан, в чьи обязанности входило в том числе осуществление надзора за деятельностью полиции в Монтгомери, посчитал это личным оскорблением, несмотря на то что его имя не упоминалось в публикации. Хотя имя Салливана не было ни разу упомянуто, он счел, что слово «полиция», содержавшееся в первом абзаце, относится также и к нему как комиссару Монтгомери, осуществляющему надзор за полицейским управлением.

Верховный суд США не согласился с этими утверждениями и установил, что, для того чтобы признать факт «проекции» слова «полиция» на конкретного ее представителя, необходимо подтверждение того, что именно с этим человеком ассоциируются конкретные утверждения, содержащиеся в объявлении. Иными словами, что именно этот человек понес «реальный ущерб». Фактически, суд провел тест на «понимание обывателем», т. е. проверку того, как высказывание может быть воспринято среднестатистическим гражданином[27].

4. Следует отметить, что в этом же деле Sullivan был выработан еще один важный критерий, последовательно применяемый американскими судами и в настоящее время – принцип «фактического злого умысла»: бремя доказывания факта умышленного размещения в СМИ ложного материала или материала, в достоверности которого имелись серьезные сомнения, возлагается на истца, даже если дело рассматривается в порядке гражданского судопроизводства. Основной целью было предотвратить ситуацию, когда ложные утверждения по отношению к публичным фигурам приводили бы к судебным процессам лишь из-за ошибочных утверждений, неумышленно допущенных автором[28], что опять же наглядно демонстрирует направленность диффамационного законодательство в первую очередь на охрану свободы слова.

Основным видом ответственности за диффамацию в США является компенсация нанесенного вреда. По американскому законодательству возможны две формы убытков: компенсационные, которые присуждаются за реально понесенный ущерб (в т. ч. моральный) и штрафные, назначаемые с целью наказания правонарушителя и предостерегающие его от будущих правонарушений. При этом в делах о диффамации согласно законодательству большинства штатов существуют ограничения для должностных лиц на право требования присуждения «штрафных» убытков»