Маккриди развернулся и вышел, сопровождаемый своими людьми. В замке щёлкнул ключ, в коридоре послышались приглушённые голоса, и через минуту снаружи – звук убывающих лошадей. Жаклин быстро шагнула ко мне и слегка коснулась моего лица, её глаза были полны беспокойства.

– Что за противная жаба этот человек, – сказала она. – Он животное. Позвольте мне позаботиться о Вас.

Она подошла к двери и постучала в неё, подождав несколько мгновений, а затем постучала снова. Наконец, из коридора донеслись звуки, и дверь открылась. Там стояла неуклюжая делегация: Билли, а за ним ещё один человек лейтенанта, аналогично стеснявшийся.

– Билли, это безобразие, – гневно произнесла Жаклин. – Мне нужна тёплая солёная вода и чистая ткань для бедного мистера Уолтона.

– Мисс Джонсон, – нерешительно ответил он, – я не уверен, что нам разрешено…

– Вам приказали не давать тёплую солёную воду и чистую ткань?

– Ну, нет, мэм, но…

– Тогда, пожалуйста, принеси их.

Билли быстро удалился, снова заперев дверь. Я неуклюже опустился на свой пыточный стул, и Жаклин осторожно ощупала моё лицо и голову, исследуя шишки, отеки и засохшую кровь.

– У Вас есть какие-нибудь серьезные травмы: что-нибудь повреждено или сломано? – с тревогой спросила она.

– Видимо, в основном синяки, – пробормотал я распухшими губами.

Я чувствовал себя довольно неловко из-за того интимного внимания, которое мне оказывали. Так близко её физическое присутствие слегка ошеломляло.

– Думаю, они могли бы нанести гораздо больший ущерб, если бы захотели.

– Разве Вы не могли сказать им то, что они хотели узнать? – спросила Жаклин.

– Я ничего не знаю, – простонал я.

– Что ж, если это правда, понимаю, что Вы чувствуете. Бесит, когда тебя спрашивают о том, о чём ты ничего не знаешь. Но признайтесь, в Вас есть какая-то тайна, и Вы ничего не рассказали о себе.

Я подозревал, что мистер Маккриди оставил слушателя в каком-нибудь укромном месте, чтобы подслушать наш разговор. Но он бы услышал мало чего компрометирующего.

– Не могу объяснить, – пробормотал я, – уже говорил Вам раньше: Вы бы подумали, что я сумасшедший. Но могу сказать, что это не имело никакого отношения к шпионажу в пользу Конфедерации, Союза, англичан или кого-то ещё.

В замке повернулся ключ, и снова появился Билли. Он нёс белую эмалированную посудину, наполненную тепловатой солёной водой, и довольно потрепанную льняную тряпку.

– Вот, мисс Джонсон, – сказал он с неуверенным выражением на лице. – А вам двоим лучше рассказать мистеру Маккриди то, что он хочет знать. Он жёсткий человек и привык добиваться своего. Я сожалею об этом, но идёт война.

– Как идёт война, Билли? – тихо спросил я, пытаясь показать, что не держу на него зла. – Звучит так, будто там конец света.

Злобный треск и хлопки отдалённой мушкетной стрельбы достигли нового уровня интенсивности, а вибрации от огня артиллерии сотрясали мой стул.

– Я думаю, мы даём этим янки пищу для размышлений, – с гордостью ответил Билли. – Генерал Ли хорошенько их выпорет.

– Не будь в этом слишком уверен, – резко сказала Жаклин.

– Что ж, тогда я лучше пойду, мэм. Мистер Уолтон, – поспешно произнёс он. – Полагаю, вы позовёте, если вам что-нибудь понадобится. Я очень надеюсь, что с мистером Маккриди всё пройдёт хорошо.

Билли попятился из комнаты и запер дверь. Жаклин повернулась ко мне. Она окунула тряпку в таз с водой и начала осторожно вытирать моё лицо. Не стерпев, я вздрогнул, и Жаклин сокрушенно прикусила губу, сосредоточившись на своей работе. Она снова напомнила мне Алекс, и я удивился приливу эмоций, от которых у меня перехватило горло. Мне не удалось сдержать слезу, и я ощутил слабый налёт смущения, когда она потекла по щеке.