– Стажёр, не отвлекайся! – перебил её Санчес. – Как себя чувствуешь? Голова не кружится?

– Нет-нет. Как же красиво здесь!

Милли перебралась вслед за своим наставником на поверхность шлюпочной камеры и пристегнула карабин к круговому поручню. Второй пилот уже тоже был пристёгнут, помимо этого оба космонавта были соединены страховочным фалом, как альпинисты в связке. Вместе им предстояло обойти вокруг корабля, учитывая при этом, что центр вращения находится у них под ногами. Центробежная сила, впрочем, была совсем мала и почти не ощущалась.

– Доктор! – рявкнул капитан. – Почему не докладываешь?

– Это… я… Параметры в норме! – спохватился Макс, забывший про свои обязанности – следить за физическим состоянием вышедших в Пространство людей.

– В какой ещё, к Эриде, норме?

– Ну, это… в допустимых пределах, – и по интеркому раздалось старательное сопение.

Санчес со своими красными полосками уже исчез за краем иллюминатора. Милли помахала зрителям рукой, насколько это было возможно в наддутом скафандре, и тоже скрылась из виду. Зая перенастроил что-то в своём устройстве (он, оказывается, уже успел подключиться к внешним камерам), и теперь все трое могли видеть вышедших в открытый космос коллег на экране.

– Стажёр, как дела? – послышался голос второго пилота.

– Нормально. Только немного жарко.

– Не переживай, сейчас будет легче. Система реагирует с запаздыванием. Регуляторы надо подстроить.

– Да, я слышу, как насос разгоняется. Ой… Ой!

– Что? Что случилось?

– Мокро… Мокро в скафандре…

– Стажёр! – вклинился Джи Лин. – Немедленно отключи охлаждение! Слышишь? Немедленно! Эдди! Давай её назад!

На экране было видно, как Милли судорожно хлопает грубой скафандровой перчаткой по нарукавному пульту. Никто не понял, удалось ей отключить охлаждение или нет, но зато все увидели, как она стала отплывать от корабля под действием центробежной силы, перестав от растерянности держаться за поручень второй рукой. Санчес тут же потянул её обратно за страховочный фал.

– Вода… Вода в шлеме… – и Милли отчаянно замахала руками.

– Эдди! Эдди! – раздался голос Салли, которая, видимо, сменила капитана в рубке. – Быстрее её в шлюз! Милли! Без паники! Милли! Милли! Ответь, Милли!

Милли не отвечала. Санчес снова показался в иллюминаторе – одной рукой он держал за ранец дёргающую конечностями фигуру в скафандре, а другой – то быстро перехватывался по поручню, то перестёгивал свой карабин, цепляясь при этом за стойку ногами. Всё это отнимало у него достаточно много времени и сил. По интеркому доносилось его тяжёлое дыхание и какое-то бульканье, которое, впрочем, скоро прервалось – система связи в скафандре Милли вышла из строя. Второй пилот всё-таки добрался до люка шлюпки, втолкнул туда невезучую практикантку, следом полез сам, и все трое зрителей, не сговариваясь, ринулись в шлюпочную камеру.

– Это… это… это… – испуганно загундел доктор, влезающий в противоположные двери с рабочим планшетом в руках. – Это самое… пульс у неё…

– Закрываю люк… – тяжело дыша доложил Санчес. – Приготовьтесь… Наполнить… Экстренно…

Практикантки-пилоты уже находились у люка, ведущего в шлюпку.

– Закрыл… Всё!

Нэя тут же рванула аварийный перепускной клапан, и раздался резкий свист – воздух пошёл из камеры в шлюпку с максимально допустимой для этого скоростью. И тут же вокруг зашипело, повеяло холодом, и помещение заволокло лёгким туманом – система жизнеобеспечения стала компенсировать падение давления, расходуя запасы жидкого воздуха. Лита, не дожидаясь разрешающего зелёного сигнала, лихорадочно открыла замки, напряглась и, как только давление в шлюпке приблизилось к внутрикорабельному, оторвала переходный люк.