– А раньше вам приходилось… ну это… наружу выходить… в скафандре?

– Только в академии, в бассейне для гидроневесомости. – ответила Милли, залезая в подогнанные штаны. – Я тогда ужасно боялась. Там перед этим был неприятный случай – у одного курсанта учебный скафандр протёк. Он чуть не захлебнулся – еле успели вытащить.

– Ну, в Пространстве-то не утонешь, – заметил Санчес. – Ты все разъёмы проверила?

– Ага.

– А воздух стравила из гидросистемы?

– Ой нет, забыла, – и Милли снова выплыла из нижней части скафандра для устранения неисправности.

– Внимание, камера! – раздался голос капитана. – Почему так долго возитесь?

– Сейчас, – второй пилот дождался, пока стажёрка справится с недочётом. – Центральный! Начинаем общую проверку.

– Принято.

Выходящие наружу космонавты надели шлемы и перчатки, перешли на ранцевое питание и выполнили все положенные процедуры по проверке исправности скафандров. Лита открыла боковой люк, ведущий в шлюпку, которая должна была исполнить роль шлюза, и второй пилот, пропустив вперёд себя ученицу, закрыл его за собой.

– Центральный! – прозвучал в шлюпочной камере голос Санчеса. – Давление в шлюзе сброшено на пять процентов. Герметичность подтверждена.

– Принято, – отозвался капитан. – Разрешаю разгерметизацию шлюза и выход в Пространство. Группе поддержки приступить к визуальному контролю.

С шипением раздвинулись двери камеры, и практикантки-пилоты перебрались к иллюминаторам нижней шахты. Новый член экипажа последовал за ними, волоча за собой свой самодельный гаджет – видимо, собирался снимать выход в отрытый космос на видео. Менеджер демонстративно выплыл в противоположные двери – в сторону генераторного отсека. Доктор подёргался, пометался и подался за ним.

В шахте оставили только слабое дежурное освещение, и медленно кружащиеся звёзды засияли во всей красе. Солнца не было видно ни в правом иллюминаторе, ни в левом – условный маховик, в котором находился «Полюс», вращался строго ребром к светилу для равномерного нагрева конструкций корабля.

– Центральный! Предварительная откачка завершена. Приступаем к стравливанию остатков атмосферы.

– Принято, – хрипло ответил капитан. – Стажёр, как самочувствие?

– Нормально! – весело отозвалась Милли.

– Давление в шлюзе ноль, – доложил второй пилот. – Начинаем выход.

– Принято.

Зрители в нижней шахте припали к иллюминатору. На выпуклом боку шлюпки, которая то освещалась Солнцем, то уходила в чёрную тень, открылся круглый проём, из которого показались ноги второго пилота. Как и положено по правилам, космонавт, назначенный старшим во время выхода в Пространство, имел на скафандре отличительные красные полоски.

– Здорово! Вот это картинка! – не удержался от восторга Зая, снимая происходящее на камеру своего самодельного гаджета, отчего двум будущим пилотам стало совсем тесно у иллюминатора. Будь на месте нового стажёра повар или, тем более, Геркулес – церемониться они, конечно бы, не стали, но наезжать на бедного селенита, и так ушибленного жизнью, разумеется, было недопустимо. Лита вообще деликатно отодвинулась в сторону, слегка придерживаясь за поручень.

– К чему нам эти тренировки? – задумчиво произнесла она. – Сейчас ведь уже крайне редко работают снаружи в скафандрах.

– А как же корабли в Пространстве строят или станции? – удивился любопытный новенький.

– Как, как… Роботы строят! – недовольно ответила Нэя тоном, которым обычно говорят абсолютно очевидные вещи. – Или аватары.

– Кто?

– Это тебе Милли объяснит, когда вернётся.

– Это дистанционно управляемые роботы, – послышался голос Милли (оказывается, зрители в шахте беседовали, не отключив интерком). – Человекообразные. Оператор надевает экипировку для виртуала…