– Тебе больно?

– Нет, – выдыхаю я едва слышно, – не останавливайся.

– У меня для тебя кое-что есть, – говорю я, оборачиваясь полотенцем.

Как же всё-таки здорово, когда на рабочем месте есть ванная с душевой кабиной и комната для отдыха.

Лоренцо откладывает в сторону телефон, тушит сигарету и усаживает меня к себе на колени:

– Знаю, – его рука скользит по моему бедру.

– Нет, нет, нет. Подожди! Я серьёзно.

– Я тоже, – он начинает покусывать мою шею.

– Я тебе привезла небольшой подарок.

С этими словами вскакиваю и иду в студию, где разбросаны наши вещи.

Я протягиваю ему художественный альбом, посвящённый зодчеству Древней Руси.

– Ммм, какая прелесть! У меня никогда не было ничего подобного! Честно сказать, вообще по русской архитектуре не было никаких книг. Да ещё и на итальянском! Где ты её нашла?

– Это специальное издание. А какой смысл везти тебе книгу на русском?

– Ах-ха-ха. Ну да, ты права. Спасибо, Тезоро!

– Это не всё. Вот, – я протягиваю пакет.

– Что там?

– Стандартный русский набор: водка и икра.

– Да ладно? Правда? Никогда в жизни не пил водку.

– Ну вот и попробуешь.

– Спасибо тебе, Аморе.

У Лоренцо забавное выражение лица: он радуется, как ребёнок, и немного смущается одновременно.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – он затягивается сигаретой.

Я поёжилась. После таких вот вступлений ничего хорошего ждать не приходится.

– Возникли некоторые проблемы на работе, поэтому я и не смог встретить тебя в аэропорту. Ещё раз извини. Знаешь, такой безумный период… Сейчас дочь живёт со мной, потому что её мать уехала в отпуск. К сожалению, мы с тобой не сможем проводить много времени вместе. И да, я хотел, чтобы ты жила у меня, но сейчас это невозможно из-за Лауры.

Мысленно поблагодарив себя за то, что забронировала гостиницу, пожимаю плечами:

– Надо было сказать раньше. Я перенесла бы поездку.

– Я очень хотел тебя видеть, поэтому ничего не сказал. И потом, я что-нибудь придумаю. Завтра мне нужно съездить в Верону по работе. Вернусь часам к семи вечера. Ты же найдёшь чем себя развлечь днём, правда? Ужин за мной, – он целует меня в лоб, – а сейчас, прости, но я должен идти. За Лаурой нужен глаз да глаз.

Нет, я не была разочарована, просто остался горький осадок, и от чего-то хотелось плакать. «Scusa, devo andare32» – такие простые и вежливые слова. Через две недели жизни в Венеции я возненавижу эту фразу.

С архитектором мы так и не поужинали ни на следующий день, ни через день, ни через три дня.

Венеция плавилась под раскалёнными лучами солнца. Одни оголтелые туристы сменяли других. А я ела, спала и много гуляла.

У каждого города есть свои причуды, особенно, если ему не одна сотня лет. Чтобы подружиться с таким городом, нужно запастись терпением. Когда проходит первая стадия двухдневной эйфории, ты перестаёшь хаотично двигаться от вон того красивого здания к этому мостику, восхищаясь каждым переулком. Затем устаёшь смотреть на улицы через объектив фотоаппарата, и вот тут наступает раздражение. В моём случае надо было научиться как-то мириться с обратной стороной парадной Венеции: запахом потных людских тел, зловонием прогорклого жира из китайских забегаловок, пройдошистыми официантами, старающимися обсчитать тебя при каждом удобном и не очень случае, собачьими испражнениями прямо на центральных улицах. Почему хозяева не убирают здесь за своими питомцами – вопрос без ответа. Добавьте к этому адскую влажную жару и вы получите огромное желание немедленно уехать куда глаза глядят. Ситуацию усугубляло осознание того, что застряла я здесь надолго. Поэтому далее последовал неизбежный третий этап – смирение. Через неделю я научилась выбирать правильные калле, чтобы избегать толп народа, ездить стоя на трагетто, на бегу выпивать кофе, начинать вечер с аперитива «Спритц»