«Знает. Понятия не имею, откуда, но знает», — четко осознала я.

Настроение мгновенно улетело в отметку «глубокий минус», в душе всколыхнулась злоба и раздражение.

— Сколько? — процедила я, решив, что встану насмерть, но без товара отсюда не уйду, и пусть только попробует отказаться меня обслужить. Что я сделаю — я понятия не имела, но почему-то это было невероятно важно.

— Четыре фунта, пять шиллингов, три пенса, — механически произнесла миссис Фру, отмерла и продолжила упаковывать покупки, вот только лицо у нее при этом сделалось такое, будто она с огромным удовольствием мне рожу «Чистоблеском» начистила бы сама.

Рука моя, достающая деньги, не дрогнула, несмотря на то, что это было почти все, что оставил мне Мэттью — и я подозревала, что оставил он это не на один поход в магазин. До того, как лицо бакалейщицы сделалось гипсовой маской, я бы, может, и прикинула, что взять сейчас, что оставить на потом, чтобы не транжирить попусту. Но сейчас мне просто хотелось убраться отсюда подальше и поскорее. Мне даже неинтересно было, как она узнала, кто я.

Хотя вру. Неинтересно, но важно. Но спросить это сейчас я не могла.

Расплатившись, я забрала сдачу, сгребла увесистые пакеты и покинула «Бакалею матушки Фру» с такой прямой спиной, будто проглотила одну из пик парковой ограды.

Мэтт

— Ты реально свалил с ней в Уизел-холл?

— И тебе привет, — буркнул я, усаживаясь в одно из кресел для посетителей, скинул ботинки и закинул ноги на второе.

— Идиотская привычка, — проворчал лучший друг, глядя на это действо неодобрительно. — У меня сразу появляется ощущение, что ты мой дядюшка Яша из дальних стран, приехавший на пару дней и оставшийся на десятилетку.

— Можно подумать, ты мне не рад. Спасибо скажи, я сдерживаю очередь из очень нудных просителей.

— Нет там никаких просителей!

— Это потому, что я их сдерживаю.

Том закатил глаза и откинулся на спинку своего кресла.

— Так ты реально свалил с ней в Уизел-холл?

— Ну да, — я пожал плечами, взял со стола друга фото Камиллы и принялся его разглядывать так, будто видел в первый раз.

— С ума сошел?

— Не ты ли уверял меня, что она бедная, несчастная, безобиднейшая девочка?

— Я не про то! Эта развалина непригодна для жизни!

— Какие вы все неженки.

— И ты оставил ее сейчас там одну?

— А что, я обязан надзирать за ней круглосуточно?

Том ударил себя ладонью по лбу и обреченно потер глаза.

— Я начинаю жалеть, что попросил тебя об этой услуге.

— Чудно. Тогда, может, заберешь ее и передашь кому понадежнее?

Я произнес это как можно непринужденнее, но Том мгновенно напрягся.

— Что случилось?

— Ничего.

Взгляд друга сделался тяжелым.

— Ничего! — повторил я погромче и поубедительней. — На самом деле я не за этим пришел, но попытаться стоило.

Том продемонстрировал мне кулак. Раньше в таких случаях он отвесил бы мне ментальный подзатыльник, и я отдал дань дружескому такту.

Мы были ровесниками и знали друг друга чуть ли не с пеленок. Даже родились в один месяц, и даже почти в один день — Томас опередил меня на какие-то сутки. Но, очевидно, эти сутки были какими-то невероятно значимыми в астральном плане, потому что иногда создавалось ощущение, что приятель старше меня на пару лет, а иногда — на десяток. Он всегда знал, как надо и всегда знал, как лучше. Я, бывало, шутил, что если бы мир прислушивался к его мнению, мы бы давно уже жили в утопии.

Впрочем, Том и впрямь поначалу решительно пробивал себе дорогу к мировому господству, выбрав политическую карьеру. Вот только теперь гробил ее непопулярными программами.

— Так зачем ты пришел?

— Соскучился! Ладно, ладно, — я прекратил ерничать и вернул фото Камиллы на место. — Хотел задать пару вопросов. У мисс Миллс осталась какая-то семья?