– А вот и твой дружок, Жирный!

Подбежав к собравшимся, Иван бросил взгляд на друга, стоявшего на коленях, со скрещенными на поясе руками. Глаза Вовки блестели от слез, лицо посинело, но он, только, постанывал.

– Зря ты объявился, Гриша…, – перекошенным от боли ртом, выдавил Вовка.

Ванька, исподлобья окинул взглядом ухмыляющуюся компанию.

– Что птичка испачкала?! – первым спросил его высокий, указывая на рубашку, и приятели захохотали.

– Долго заставляешь себя ждать, Рыжий, – кусая губы, сказал обливший его в столовке парень. Он сплюнул на песок замусоленную жвачку.

– Вот, времена пошли, – начал разглагольствовать Муха, – Никакого уважения к старшим…. Видишь, как надо десятиклассников приветствовать, – издевательским тоном проговорил он, и кивнул на Вовку, – Чего вылупился? На колени, Рыжий! – заорал Мухин, пытаясь взять парня на испуг.

Ванька, все тем же, затравленным взглядом молодого волчонка, продолжал молчаливо глядеть на него.

– Обучи его, Черномор, правилам хорошего тона, – обратился верховодящий Муха к дружку.

Черномор, коренастый и спокойный с виду, не спеша подошел к парню, и с ходу заехал своим крепким кулаком прямо ему в лицо. Челюсть, после жгучей вспышки онемела, ручеек крови засочился из Ванькиной губы. Он покачнулся от удара, и сплюнул кровь на землю.

Вовка заскрежетал зубами, пытаясь поднять свое грузное побитое тело. Муха толкнул его в плечо носком ботинка, и тот снова упал.

Девчонки, наблюдавшие со стороны, взвизгнули. Шестиклассница Рита зажмурила от страха глаза.

Ванька, пошатываясь, не сводил глаз с ухмыляющегося лица Черномора. Мокрая, испачканная соком рубашка неприятно липла к телу. Парень терпеть не мог томатный сок. То ли от его запаха, а скорее от удара Ваньку замутило. Он начал медленно, на ощупь расстегивать пуговицы.

– Жарко стало, да? – криво усмехнулся Черномор, наблюдая, как парень скидывает грязную сорочку. Его улыбка еще больше съехала набок, когда вместо одежды он увидел не хилые мускулы на Ванькином теле. Как не пытался, он не мог скрыть удивления, – Спортом увлекаешься, Рыжий?

Малолетка Ритка, осмелилась и открыла глаза. Увидев раздевшегося Ваньку, она присвистнула:

– Ух, ты!

– Шли бы вы уже отсюда! – велела шестиклассницам ее бывшая собеседница.

– Я бокс по телевизору люблю смотреть! – ответила ей непослушная девчонка.

– Не тяни, Черномор, скоро урок начнется, – велел Муха приятелю. Он тоже оценил нестандартную для восьмиклассника Ванькину фигуру.

Коренастый снова занес свою мощную руку, но Ванька перехватил ее на этот раз, и ответно врезал обидчику в челюсть. Черномор, нецензурно бранясь, схватился за скулу.

– Ах ты, учительский потрох! – набросился на него верзила, но отлетел в сторону, вслед за приятелем.

Муха, не дожидаясь кульминации, сам кинулся на восьмиклассника. Ванька напрягся в ожидании удара. Он замер в полуобороте, готовый отразить новое нападение, как, вдруг, резкая, острая боль пронзила его тело сзади.

– Силу свою демонстрируешь перед девчонками! – услышал он тяжелый, неприятный голос.

– Вовремя ты, Бык! – показал Муха свой дефектный, зуб, обрамленный улыбкой.

– Бугрует пацан?

– Да, вообще… Страх потерял. Ребят вот, наших ни за что обидел, брата моего…

Огромный, двухметровый в высоту, и в половину роста в плечах, Бык напоминал ожившего, вдруг, динозавра, который одним своим видом, наводил ужас. Великовозрастный школьник второй год подряд сидел в десятом классе, говорили специально, чтобы не идти в армию. Рассказывали также, что его отец сидел в тюрьме за разбой, и, что сын пошел по его стопам. Он с седьмого класса состоял на учете в детской комнате милиции. Школьная администрация просто не знала, что делать с проблемным учеником.