Клякса запищала от его окрика.

Мальчишка погладил щенка, и тот притих.

– Гриша, – посмотрел сиротливым взглядом на Ваньку незадачливый опекун, – Лякишева после того случая с фотокарточкой по уши в тебя втрескалась … Она тебе ни в чем не откажет!

– Правда, правда, – встрепенулся Стриж, догадавшись, к чему клонит Вовка, – У нее даже очки потеют, когда она на тебя смотрит!

Ванька, засопел, и бросил на приятелей-лоботрясов враждебный взгляд.

– Да, достали вы меня со своей Лякишевой! – заорал он на весь двор, – Не буду я у нее ничего просить, пусть мне лучше двойку поставят! – и, подобрав с земли, дипломат быстро зашагал на остановку.

Ребята влетели в школу вместе со вторым звонком.

– О, Стрижев! – подбежала к ним десятиклассница, – Подежурить не хочешь сегодня? Обухов заболел.

Сашка выхватил у нее красную повязку.

– Еще, как хочу! – на ходу стал прикреплять он ее на плечо.

– А я? – посмотрел на девчонку растерянно Колобок.

– Ты уже дежурил в этом полугодии.

– Григорьев!

Ванька обернулся.

– Где тебя носит! – выглянул с нижней лестницы одноклассник, – Дуй в подвал. Военрук тебя у Марьяны на стрельбища отпросил с алгебры.

Ванька сиганул на радостях и громко крикнул, забыв, что начались занятия.

– А я? – чуть не плача снова спросил Вовка.

– А, ты, – издевательски погладил его по голове Ванька, – Пойдешь на алгебру. Лякишева вся твоя, Колобок! – снова заорал он.

– Ты, что в лесу, Григорьев! – заругалась проходившая мимо учительница, – Что вы здесь столпились? Марш по классам!

Пятый по счету урок географии к счастью восьмого «Б» неожиданно сорвался. Учителя срочно вызвали на какую-то незапланированную конференцию и ребята, предоставленные сами себе, разбрелись по школьному двору.

Мальчишки, побросав портфели и куртки прямо на молодую зеленую траву, гоняли в футбол на спортивной площадке.

Раскрасневшийся, в наполовину расстегнутой и выбившейся из-под брюк, рубашке, Ванька подбежал к Колобку. Тот спокойно сидел в теньке, на лавочке, наслаждаясь майским погожим днем, и уплетал ватрушку.

– Ты скоро лопнешь от обжорства, Колобок! Куда ты столько ешь, ведь ты и так толстый, – сказал он приятелю.

– Я не толстый, а упитанный, как Карлсон, – пробубнил сквозь набитый рот Вовка.

– Тогда тебе пропеллер надо, как у ТУ-144 ставить, не меньше, – засмеялся Иван, – Дай десять копеек, умираю, как пить хочу! Пойду в столовку сгоняю.

Вовик полез шарить по карманам, проигнорировав шутку. Он протянул Ваньке два пяточка.

– Держи, потом в автомате газировкой угостишь.

Парень кивнул, и убежал.

– Колобок, Колобок, – подсела к Вовке следом Воронова, – А я новый анекдот про Вовочку знаю! Хочешь, расскажу? – и тыкнула мальчишку в ребра, – Ой, какой мяконький!

Вовка заерзал по скамейке.

– Слушай ты, Ворона, отвали! – прожевав ватрушку, заорал он, – Будешь много каркать, перья-то из хвоста повыдираю! – и ухватил девчонку за волосы.

Маринка взвизгнула и отскочила в сторону, но не отстала.

– На сметане замешан, на масле печен, – продолжала доставать его одноклассница, – Видать бабушка с дедушкой перестарались, с жирком переборщили!

Ее подружки, стоявшие рядом, заливисто засмеялись.

Вертевшиеся рядом школьницы помладше, наблюдая за старшеклассниками, тоже начали хихикать. Одна из них, самая модная, спросила, выставив вперед ножку в нарядной, синего цвета, лакированной туфельке с красными перекладинами:

– А, Колобок, это потому, что толстый или у него фамилия такая?

– И то, и другое, – ответила нехотя восьмиклассница, набивавшейся в подружки малолетке, но заметив туфли последней, вдруг, оживилась, – А, где ты такие отпадные черевички купила?