Юра тем временем произносил очередной тост. «За советскую власть!» – это было само по себе крамольно, поскольку пить за советскую власть в талой компании было сущим глумежом. Но Юра еще и добавил «Чтоб они там все сдохли!».

Надо сказать, что тогда я еще не сформировался как буржуазный националист и воспринимал этот антисоветизм несколько абстрактно.

В семье, конечно же слушали «голоса». Отцу, специалисту по радиолокации, который посмертно даже удостоился упоминания в отраслевой «Энциклопедии…» не составило большого труда усовершенствовать приемник VEF 202, который мог принимать программы на коротких волнах. Минимизировать помехи, создаваемые вибратором Пестелькорса, в обиходе именуемого «глушилкой» тоже не было проблемой. Пестелькорс, кстати, был маминым научным руководителем, так что вся семья была, как говорится, «в теме». Не могу сказать, что все эти передачи производили на меня какое-то серьезное впечатление. Я интересовался политикой, услышать что-то об интригах в Политбюро сталинского времени было любопытно, но не более. Я интересовался музыкой, но там больше был трындеж Севы Новгородцева, а не музыка. Музыка была в таком ужасающем качестве, что ее не имело смысла записывать на магнитофон, если бы он и был. Да, я искал Бога, но пищи для его поисков мне куда больше давали сочинения того же Толстого или Есенина, чем религиозные программы «Голоса Америки». Новости, вот они были, пожалуй, действительно чем-то интересным. Однажды я услышал по BBC историю про стрельбу из ливийского посольства в Лондоне и позже выдал ее на уроке географии. (Я же все-таки собирался поступать в МГИМО и по Экономической географии зарубежных стран надо было иметь не меньше 5 и я старался). Учитель, Вадим Александрович Монахов, в принципе поддерживал мое стремление и считал, и, вероятно, не без оснований, что мой уровень выше, чем в среднем в классе, но столь «глубокое» знание предмета счел чрезмерным даже он. Однако последствий не было. Он и сам слушал BBC, как любой образованный человек в те годы иначе как бы он идентифицировал «антисоветчину»? В общем, революции эти передачи не сделали точно.

Революция, если откуда-то и могла появиться, то только из мозгов вольнодумцев вроде нас, филологов. На одной из попоек мы с Лесскисом учредили политическую партию, которая называлась ЕРПС-3 (Единая Российская Партия Свободы) а индекс 3 означал, что в ней на момент основания состояло 3 человека. Кто третий – сейчас убей-не помню!

Еще пара строф от Лесскиса:

Русых волос не удержит заколка

Коса до колен – тяжелее свинца

Россия, я кровь свою с грязью проселков

Наверно уже размешал до конца

<…>

Иным-то и вовсе креста не досталось

А слава, да бог с ней, она коротка

Разве ты Бога когда-то боялась?

Он-то высок, да и ты широка…

Я верю в твои перезвоны и стоны

Хоть грязью по горло меня завали!

Я верю в кровавые слезы иконы

Бога не знавшей земли!

Это написал 15-летний оболтус. Вот вам и еврей…

Шурик Бардодым – звезда школьного бомонда – несомненно родился не тогда и не там. Ему бы в гусары, в те блестящие времена, как раз к кутузовским чудо-богатырям, когда за эпиграмму могли вызвать на дуэль, казалось, что уродливый темно-синий школьный пиджак на нем по недоразумению, как минимум, через плечо должен был быть накинут ментик. Шурик слегка заикался, но сумел сделать из этого недостатка уникальную «фишку». Когда он читал стихи это было почти незаметно. В остальное время придавало ему несомненный аристократический шарм. «Т-театр н-на Филях – звучит почти к-как «Театр н-н-на ебенях!» – это была шутка по поводу нашего школьного театра. (А властителем дум был театр «На Таганке»). Естественно, в любой компании все девушки были его. Он торопился жить, как будто чувствовал, что времени ему отведено совсем немного.