У вас все получится!

Однажды, совершенно неожиданно, со мной что-то произошло, мое сердце заколотилось с огромной скоростью, и я испугался, что это конец. Холодный пот стекал по моим вискам, пока я прислушивался к этому странному, непонятному сердцебиению, осознавая, что потерял над собой контроль.

Я еще не знал, что это было только начало…

Но, чтобы прийти в себя и обрести былую форму, мне нужно было совершить долгое путешествие, в процессе которого я должен был разобраться в самом себе…

Кризис наступает тогда, когда старое еще не умерло, а новое еще не родилось

Бертольт Брехт

Нужно стерпеть двух-трех гусениц, если хочешь познакомиться с бабочками

Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц»

У меня всегда были проблемы с запоминанием имен и дат, особенно когда я пытаюсь вспоминать один из самых сложных периодов своей жизни. Мне придется заново пережить некоторые эпизоды, последовавшие за тем странным днем, когда тревога, безо всякого предупреждения, заявилась в мою жизнь.

Признаться, я всегда был довольно ленивым студентом. У таких людей существует самый унылый и суровый день недели, который обычно сопровождается тяжелым похмельем. Не сомневаюсь, вы уже догадались, что это за день такой – чертово воскресенье.

Я тогда изучал компьютерную инженерию в Университете Деусто в Бильбао[3] и благодаря этому факту (а также одной истории, которую я вам вскоре поведаю) помню, что началось все где-то между 2003 и 2006 годами.

В Стране Басков[4] смена времен года всегда сопровождалась яркими красками и ощущениями, позволявшими отличать один сезон от другого – увы, в связи с изменением климата, сейчас это бывает несколько затруднительно. Я припоминаю, что воскресенье тогда выдалось примечательным: это был скучный, серый день, когда температура воздуха сильно опустилась. С абсолютной уверенностью можно утверждать, что это было очень унылое осеннее воскресенье.

Я жил в одном доме со своей семьей: родителями, младшим братом и двумя сестрами, – и именно тогда, унылым днем, в самом начале XXI века, мы беседовали о жизни, наркотиках и всякой ерунде. Это был очень важный разговор в контексте моей будущей борьбы с тревожным синдромом, поскольку я уверен, что его появление спровоцировала именно эта беседа…

К тому времени я уже несколько месяцев баловался наркотиками, и меня это изрядно беспокоило. В тот день во время нашего разговора я понял, что мое глупое поведение беспокоит не только меня, но и моих сестер. Меня не удивило то – учитывая, с какой компанией я тогда водился, – что они прекрасно осведомлены о моей пагубной привычке; естественно, что они не одобряли избранного мною пути и заставили меня это осознать.

После этой беседы у меня не было другого выбора, кроме как склонить голову, признав, что я плыву по течению и остро нуждаюсь в переменах. Немного позднее, когда я остался дома в полном одиночестве, внутри меня начало зарождаться нечто – оно пыталось объяснить мне, что я не просто разочаровываю свою семью, но и предаю себя самого.

Это мрачное времяпрепровождение в окружении малоприятных спутников – похмелья и ужасного воскресенья – вскоре прервется встречей с новым врагом – неизвестным и очень серьезным недугом, спровоцированным нашим внутренним критиком, больше известным как совесть.

Во время разговора с моими сестрами я увидел в их глазах не только огромное неодобрение, но и кое-что еще: любовь, пускай и смешанную со страхом. Меня поразили их эмоции, слова и – особенно – взгляды: они говорили о многом без слов, и я ощутил себя глубоко тронутым.