Наконец колонна остановилась в месте, указанном представителем совхоза. Солдатам приказали сойти с машин. Часть их занялась выгрузкой военного имущества, а другие начали устанавливать палатки.

Перед вечером начальник колонны приказал своей сотне построиться. Он сказал:

– Напоминаю всем, кто ещё не усвоил. Я капитан Гришаев. Мне тридцать восемь лет. Я участник войны, фронтовой десантник. А это мой помощник, старший лейтенант Рябков.

Старший лейтенант никаких речей не произнёс.

Роту солдат, выстроенных по ранжиру, разделили на четыре взвода. К каждому взводу приставили по одному сержанту.

Фёдор Казюков был подороднее меня телом и помощнее. Но рост у нас был одинаковый. Так мы оба оказались в первом отделении первого взвода.

Место, где остановилась колонна, заметно выделялось среди ровной степи, сплошь засеянной яровой пшеницей.

Это была неглубокая округлая низинка, словно вдавленная в землю упавшим с неба тяжёлым предметом. На дне этой низинки кудрявился молодой ивняк, в окружении которого блестел небольшой прудик. Вода в нём удерживалась чуть заметной насыпью вроде плотинки. Ниже пруда на откосе стоял единственный дом, сложенный из камня и покрытый шифером. В ложбинке перед домом был устроен колодец. Позади дома, в отдалении, стоял сарай, построенный из таких же материалов.

В доме жила семья совхозных механиков или две семьи. Иногда там мелькала женская фигура. Офицеры пошли представляться своим соседям. Солдатам ходить туда было незачем.

Походную кухню установили чуть в стороне от палаток. Ближе к вечеру капитан сказал:

– Сегодня придётся обойтись сухим пайком. Старшина, выдай личному составу консервы и сухари. А завтра к утру должен быть сварен полноценный завтрак. Командир первого взвода, выдели двух человек в наряд на кухню.

Отрищенко, наш взводный, выкликнул Казюкова и меня. И при этом уточнил:

– Старшим наряда назначается Казюков!

Казюков, как ответственный, обратился напрямую к начальнику колонны:

– Товарищ капитан, а чем же топить кухню? Дров-то нет! Капитан ответил:

– А вон, видите, в ложбинке растёт ивняк? Рубите и топите. Старшина выдаст вам инструмент. Смоляков, дай им топор и пилу.

Старшина Смоляков, вручая Казюкову топор, провёл пальцем по его лезвию.

– Туповат маненько, – вздохнул он. – Но ничего, рубить можно. Передавая мне ножовку, довольно старую, он добавил:

– Тоже маненечко туповата. Ну ничего, как-нибудь управитесь. Капитан напутствовал нас:

– Действуйте, проявляйте солдатскую инициативу. Туляки нигде не теряются. Как только куда-нибудь приедут, сразу начинают обживаться по-хозяйски. А дрова мне в дирекции обещали, завтра привезут.

Сначала было нужно наполнить котел водой. Мы с Казюковым взяли четырёхведёрный алюминиевый бачок и отправились к колодцу. Ходить пришлось несколько раз. И хоть мы оба были привычны к физическому труду, носить воду было далековато и тяжеловато. Приходилось делать остановки и меняться местами, давая по очереди отдых уставшей руке.

Вода в котле прибывала, а в колодце быстро убывала. Мы уже цепляли ведром за дно. Вряд ли это могло обрадовать обитателей дома. Но мы об этом не думали. Мы думали о том, как подостойнее выполнить порученное нам дело.

Наполнив котлы, мы пошли к зарослям кустарника. Странно, что там не оказалось ни одного взрослого дерева. И не было обычного в таких местах сухостоя и валежника. Похоже было, что этот ивняк вырос здесь не очень давно и ещё не успел набрать силы. Самые взрослые кусты были не толще черенка лопаты.

Мы рубили кустарник и таскали его к кухне. Казюков чертыхался:

– Разве это дрова? Разве заставишь их гореть?