– Понятно! Так, где мне его искать?

Указывая рукой в сторону блиндажа, он ответил:

– Вон идешь за дальний окоп, там будет землянка, спросишь лейтенанта Зайцева. Это наш ротный на этом участке.

– Все спасибо отец! – хлопая по плечу собеседника, поблагодарил я, и проследовал к указанному месту.

Возле командирского блиндажа, стоял часовой. Его лица не было видно, а шинель, была полностью окутана снегом, после метели. Подойдя к нему, я спросил:

– Боец, ротный Зайцев, здесь?

Тот, спустив с пол лица шарф, ответил:

– Да здесь! А ты кто такой?

– Я ваш новый санинструктор, доложи обо мне!

Немного попрыгав на месте, он зашел в землянку. Через минуту открылась дверь, и оттуда раздался чуть писклявый, детский голос командира:

– Заходите, товарищ сержант!

Зайдя в теплую землянку, я тут же представился:

– Товарищ лейтенант! Санинструктор сержант Петровский, прибыл для дальнейшего прохождения службы!

Этот худощавый юноша, лет двадцати пяти, с немного испорченным лицом, видимо после оспы, встал и, протянув мне руку, представился в ответ:

– Здравствуйте, я лейтенант Зайцев! Командир роты ополчения, и начальник оборонительного участка на этом направлении.

После рукопожатия, он предложил мне сесть у раскаленной от огня буржуйки.

Параллельно клацая своим именным портсигаром, он глядя на меня спрашивал:

– Видите ли, товарищ сержант, я тут человек новый. Я даже не имею отношения к армии. Я был заведующим складом, в продмаге, а как немец подошел к Москве, сразу же назначили на эту должность! Это я к тому, что командовать совсем не умею!

Вглядываясь в его интеллигентное лицо, и спросил:

– А почему вы не сказали об этом командованию? Ведь это самый важный участок, на Московском направлении?

– Да говорил! И рапорта писал! А толку, – опустив глаза, тяжко вздохнул он, – А вы, случайно, не имеете опыт в руководстве?

– Я? Нет! – улыбаясь, ответил ему, – я не успел кем-либо покомандовать. Все время по тылам противника, да в окружении. Куда там.

– Может, раз так совпало, вы будете моим заместителем? – скромно, смотря из-под шапки, предложил он.

– Спасибо за доверие, товарищ лейтенант, ну я постараюсь! – кивая головой, согласился я.

– Ну, вот и ладушки! Вас как зовут?

– Алексей!

– Очень приятно, а я Егор! – доставая папиросу, закурил он.

– Взаимно!

Сидя в землянке, Егор, достав свой планшетник с картой, обрисовывал мне сложившуюся обстановку в данном районе. Из его доклада, я понимал, что скоро по всему фронту начнется контрнаступление, которое отбросит немца от стен столицы. Наша задача была приоритетной. Мы должны были, под прикрытием артиллерии, захватить Наро-Фоминск, и удерживать его до подхода основных сил. Дивизия ополчения, в которой мы находились, имела в своем составе восемьсот штыков. Эта мало обученная масса, состоящая в основном из мужчин пожилого и среднего возраста, должна была наступать с винтовкой в руках и тремя патронами на подготовленного врага. В землянке стояла невыносимая жара. Проговорив с командиром до вечера о всех делах, я вышел на улицу. Высунув нос за бруствер, я вдруг услышал голос позади себя:

– Молодой человек, вы голову то пригните! А то снайперы шалят!

Не поворачиваясь к нему, я через плечо ответил:

– Снайперы? Спасибо, за информацию!

Тот, усмехнувшись, спросил:

– Табачком не богат, служивый?

Наконец повернувшись к нему, я увидел в этой зимней темноте, на белом от снега фоне окопа, сидел, обнявшись с винтовкой, человек.

– Есть не много! – ответил я, подойдя к нему ближе.

Он, достав маленький сверток от газеты, протягивал мне ладонь:

– Не поделишься?

– Поделюсь, конечно! – насыпая мелко нарезанный табак из кисета, ответил я.