– Очень смешно. Нет, ничего такого не было.

– С отцом связь держите? Когда он из Штатов-то прилетит?

Никита без особых эмоций развёл руками.

– Пока вроде не собирается. Хотел на Новый год приехать, но подписал контракт ещё на три года. Работа его там держит.

– Ты не скучаешь? – осторожно спросил Вася.

– Есть немного… Но ты же знаешь, мы никогда не были особо близки. После смерти мамы я почти сразу ушёл в армию, а он уехал в Штаты – лекции читать. Кажется, у него там новая семья… Только он пока ничего не рассказывает. После моего дембеля мы жили вместе максимум месяц. Всё остальное время он был в разъездах. Нет, тоска по папе не служит катализатором моих кошмаров, если ты об этом.

– Катализатор, – хмыкнул Вася. – Какое точное слово. Тогда думай, вспоминай. Ничего не рождается из пустоты. Должна быть отправная точка. Что-то заставляет твой мозг работать неправильно. Причина и следствие, любовь моя. Напряги память.

Никита вдруг встал из-за стола и поманил Васю за собой.

– Пойдём. Кое-что покажу.

Шибков поднялся и с ощущением смутной тревоги пошёл за ним. Отодвинув ширму до упора, Никита приглашающе махнул.

– Заходи. Что ты видишь?

Вася осторожно заглянул внутрь. Если не считать двуспальной кровати, стоявшей у окна под странным углом, пустых полок на стене напротив входа и деревянной кадки с воткнутыми в неё бамбуковыми палками, комната была пустой. И так же идеально убранной.

– А где телевизор? – изумлённо спросил Шибков, а потом словно очнулся. – Где комп? Мебель… Где всё? Ты совсем…

– Я перенёс всё в гараж, – спокойно ответил Никита. – Книги отнёс в библиотеку. Не сказать, чтобы я их читал – держал так, для виду, так что не жалко.

Замеров прошёл в комнату, осмотрелся, словно сам оказался здесь в первый раз, широко зевнул.

– Это протуум, – сказал он, нагнулся и достал из-за кровати небольшую шкатулочку.

По бокам были проделаны отверстия, через которые шёл еле заметный дымок. Благовониями запахло ощутимо сильнее.

– Изгоняет каянников. Это духи дурных снов по верованиям народа генокани. И ловец снов, – он указал на стену у двери, где виднелась натянутая на обруч картинка с головой оскаленного волка. На шнурках под обручем висели гусиные перья. – Этот амулет ловит неприятные сновидения и излечивает болезни. Индейские верования. Я решил почистить весь информационный кэш.

Вспышка!

В зеркальном лабиринте безрукая мать ищет своих слепых детей…

Вспышка!

Никита замер с приоткрытым ртом. Левый глаз дёрнулся в глазнице и уехал в сторону, как у хамелеона. На губах появилась мерзкая улыбка. Шибков, который стоял к нему спиной, удивлённо осматривая полупустую комнату, ничего не заметил. Подойдя к кадке с бамбуковыми палками, Вася потрогал их, хмыкнул и повернулся к Никите, который уже пришёл в себя.

– Всё это очень похоже на помешательство, братан, – покачал он головой. – Есть у меня пара идей… Но давай вернёмся на кухню. Здесь мне как-то неуютно….

Они вернулись, сели за стол, и Никита залпом выпил бокал пива.

– Ты веришь мне хоть на долю процента? – угрюмо спросил он.

Шибков странно смотрел на Никиту. На его лице отражалась задумчивость. Её можно было интерпретировать как болезненное воспоминание, триггером для которого стал заданный вопрос.

– Не поверил бы… – признался он. – Раньше… Искал бы рациональное объяснение, научное обоснование, оправдание для самого себя, чтобы просто не признавать самого факта: происходит что-то необъяснимое.

– Что убедило тебя в том, что происходит запредельное дерьмо?

Вася, не выходя из состояния задумчивости, произнёс:

– Был у меня друг, Лёнька Дачников… Возможно, ты его помнишь.