– В клубе? – скривил губу Вася. – Таблетки? Ты про наркоту, что ли?

Никита нахмурился, пряча глаза, и кивнул. Шибков захохотал, хлопая себя по ноге и восхищённо глядя на помрачневшего Никиту.

– Ушам своим не верю! Наш господин Наркотики-для-слабаков глотает кислоту! Ну и как ощущения? Вштырило?

– Кислоту не глотают, если ты не знал. Кислота – это такие марочки: на язык кладёшь…

– Я в шоке! Ты ещё и марочки какие-то употреблял?

Замеров не поддержал веселье друга – хмуро посмотрел на него и отвернулся.

– Хватит ржать! Да, я проглотил таблетку. Потом ещё одну. Дальше мне продали эти кусочки бумаги. За вечер накидался так, что блевал зелёной пеной и ссал себе в штаны. Особого кайфа не испытал. Хотя признáюсь, что в отупляющем трипе, когда мир кажется иллюзорным, а ты словно отделяешься от физического тела, присутствует своеобразный релакс.

– Думал, поможет против кошмаров? Зачем ты вообще к наркоте полез? Где-то написано, что торчки спят, как младенцы?

– Я… – Никита растерянно покачал головой, глядя в пустоту. – Не знаю. Хотел устроить своему мозгу встряску. Перезагрузить его… Что-то не так с моей башкой, Вась, и я выясняю, что же это…

– Перезагрузил? – презрительно фыркнул друг. – Биться головой о стену не пробовал? Искать спасение в кайфе – это как вечеринка без гостей.

Замеров тяжело вздохнул.

– Я зарёкся экспериментировать с препаратами, расширяющими сознание. Сны в наркотическом дурмане были неотличимы от реальности. – Он заторможено поморгал. – Вчера я начал задаваться вопросом, где предел человеческого страха… Когда моё измученное сердце, наконец, не выдержит и разорвётся от ужаса? Насколько я далёк от сумасшествия?

Друзья замолчали. Каждый погрузился в собственные размышления. Потрясённый Шибков хотел о чём-то спросить, но каждый раз осекался – не мог сформулировать вопрос. Никита в ступоре втыкал вилку в нетронутое мясо на своей тарелке.

– А я себе новую кровать купил, – сказал он вдруг и засмеялся неприятным хриплым смехом. – Уже думал, не в ней ли дело… Расставил мебель по фэншую. Но ты, наверное, уже заметил.

– Я обратил внимание на чёртов минимализм и чистоту, от которой веет психозом, – сказал Вася, оглядывая неуютную кухню. – Ты всё ватными палочками отдраивал? Да тут с пола есть можно!

– Какая-то там азиатская система наведения порядка, – равнодушно пояснил Никита. – Магическая уборка.

– У тебя реально чердак едет, братан! Слушай, а может… – Шибков театрально оглянулся, изобразив испуг.

– Может что? – с раздражением спросил Замеров. Шутовские выходки друга, забавлявшие его раньше, сейчас выводили из себя.

Шибков понял и не стал продолжать, лишь неловко обвёл рукой вокруг.

– Вдруг это место проклято? Знаешь, как в фильмах про дома, где жил маньяк или убили кучу людей? Плохая энергетика, полтергейсты, древние проклятия…

– Ни хрена! – отмахнулся Никита. – Я попробовал спать вне дома. Снял номер в отеле. Тоже думал, что в мою квартиру по ошибке забрело привидение… Но перепуганные моими воплями горничные чуть не вызвали полицию…

Вася поставил локти на стол, зажмурился и помассировал виски. Он ожидал от друга чего угодно: несчастной любви, запоя, проблем с криминалом, – но только не подобной ситуации, граничащей с бредом.

– А как всё началось? – спросил Шибков. – Не бывает же, что жил человек до тридцати лет без каких-либо предпосылок к… подобному дерьму – и бах!

– Да как… – пожал плечами Никита. – Внезапно. Самый первый сон помню смутно. Кабан здоровый снился и орущая баба с красными губами. А дальше пошло-поехало. Как снежный ком с горы.

– Переживания? Стрессы? Может, ты стал свидетелем самоубийства? Или проснулся в одной постели с мускулистым негром?