В комнате стояла большая кровать с балдахинами, которые также были украшены живыми цветами.

Повернув голову в сторону, чтобы внимательнее все разглядеть, я внезапно встретилась взглядом со взглядом Димитрия. Князь молча всматривался в мои глаза, стараясь отыскать в них ответ на какой-то, мучающий его вопрос.

Его прекрасные, темно-зеленые глаза… У меня не хватило сил, чтобы справиться с тяжелым взглядом князя, откровенно изучающим меня без всякого стеснения. Я отвела взгляд, отвернув голову, ощущая, как мои уши, загорелись, словно их обожгло огнем.

– Анна, подойди, – позвал меня старик, стоя возле кровати. Он небрежно бросил на пол свой кулек.

Аккуратно подойдя, я вздрогнула, широко распахнув глаза. Передо мной лежала худая, обтянутая посеревшей кожей маленькая девочка. Сквозь ее длинные волосы отчетливо пробивалась седина, а тело, с ног до головы было покрыто язвами. Находясь словно в бреду, она все время жмурила глаза от мучавшей ее боли. Рядом с ее кроватью сидела пожилая женщина, постоянно смачивающая в холодной воде повязку, что лежала у ребенка на лбу.

– Это княжна Есения, – старик посмотрел на ребенка печальным взглядом. – Младшая дочь Царя.

– Что с ней случилось? – я протянула руку, желая прикоснуться к девочке, но меня остановила рука Димитрия.

– Не касайся ее, – холодно бросил князь. – Это может быть опасно.

– Княжна не встает с постели около года, – старик стоял напротив нас, по другую сторону от кровати и задумчиво гладил себя по бороде. – С тех пор, как эта зараза пристала к ней, никто так и не смог помочь девочке. Моя магия бессильна, а снадобья и травы помогают лишь на время унять ее боль.

– Как с ней это случилось? – скрестив руки позади себя, чтобы ненароком не коснуться девочки, спросила я.

– Воды Мрада, – твердо ответил Димитрий, с сожалением посмотрев на ребенка. – Ее отравили.

– Зачем кому-то понадобилось травить маленького ребенка? – спросила я, нахмурив брови и ощутив, как внутри, меня начала обуревать ноющая боль несправедливости.

– Они не ребенка хотели отравить, а ее мать, Царицу Ярикты, – ответил Димитрий, скрестив руки на груди.

– И, у них это получилось, – отвернув голову к окну, сказал старик. – Царицу отравили. Она умерла сразу, а Есения стала жертвой случайно, сделав глоток из маминого кубка.

– Но, для чего? – в ужасе, я покачала головой. – А, главное, кто мог такое сделать?

– Мы думаем, что это сделали мятежники, восставшие против Царя, – Димитрий посмотрел на старика пустыми глазами. – Однако, никаких доказательств своим домыслам, мы так и не смогли найти. Единственное, что нам оставалось, это выслеживать главарей, учиняющих мятежи и отлавливать их.

– Неужели никто так и не сознался в содеянном? – я бросила на князя короткий взгляд.

– Ни один из пойманных, – устало выдохнул Димитрий.

– Понятно, – печально ответила я.

– И, царской дочери, мы так и не смогли помочь, – с досадой, проговорил князь.

– Мы не смогли, но Анна сможет, – уверенно заявил старик, подлетев ко мне.

– Чего? – в недоумении, уставилась я на старика. – Чем я могу ей помочь?

– Хрюч, если это твой очередной эксперимент… – Димитрий грозно заворчал, но старик перебил его, сжав мои ладони своими руками.

– Поверьте, я знаю о чем говорю, – старик выдвинул мою руку, задержав ее над ребенком. – Давай, Анна, осмотри ее.

Слегка колеблясь, я подчинилась. Прикрыв глаза и сосредоточившись на руках, я зажгла в ладони белое свечение. Задержав руку над грудью ребенка, я зажмурила глаза. Прямо под моими пальцами белый свет вспыхнул еще ярче, заставив пожилую женщину, сидящую возле кровати, от испуга, начать читать молитвы.