Я была уверена в своих колдовских познаниях, ведь единственное, что я хорошо умела делать, так это колдовать. Моя тетя научила меня магическому ремеслу, обучила травничеству, а перешедший от матери дар усилил способности. Женщину, которая меня родила я не помню. Слышала от тети лишь то, что она была сильной ведьмой, и что ее уже давным-давно нет в живых.

Я скинула на пол влажное от пота платье и выйдя в предбанник, окатила себя колодезной водой, смывая всю грязь. Идти на реку мне нужно подготовленной и чистой. Насухо вытерев тело, я надела на себя длинное белое платье, с опущенными плечами и длинными рукавами. Волосы я распустила, заплетя их в косу, а поверх платья надела серую накидку с капюшоном.

С момента ввода в Ярикте запрета на магию, всем ведьмам, знахарям и даже травникам, приходилось тщательно скрываться, дабы не быть пойманными и казненными за использование своего колдовского дара.

Прихватив с собой иглу от веретена и взяв в охапку полынь, босая, я оправилась на реку.

Пройдя сквозь покосившуюся, скрипучую калитку, я вышла на узкую тропинку, ведущую до самой реки. Где-то вдалеке было слышно гоготание птиц. Ветер гонял потоки едва ощутимого, свежего воздуха, в то время как жаркое солнце оживляло теплом всю природу вокруг.

Спустившись вниз по небольшому склону, я вышла к берегу широкой реки. Рядом с рекой собралось несколько молодых девушек. Они сидели на берегу, весело смеясь и напевая знакомую мне песню.

«Ой, ты ночь моя, да темная…

Да, река моя, глубокая…

– Анна! – одна из девиц, с распущенными черными волосами помахала мне рукой.

– Мира, – я помахала рукой в ответ, спустившись со склона к воде. Девушки продолжили задорно улыбаться, сидя на траве и вплетая цветы друг другу в волосы. – Вы чего здесь сидите?

«Дай мне свободы,

Дай мне свободы,

Дай, да отпусти меня…

– Решили вот погреть кости на купальском солнце, – улыбнувшись мне, ответила Мира. – Ты, как всегда, по делам?

– Само-собой, – устало выдохнула я, присаживаясь на траву рядом с девушкой и сняла с себя капюшон. – Я ведь больше ничего не умею.

– Анна, – Мира перевела на меня грустный взгляд, когда я вырвала травинку из земли. – Ты, в отличие от нас, хотя бы можешь ходить там, где пожелаешь.

Я повернулась к девушке, что сидела рядом, вытянув вперед свои бледные ноги. Она была спокойна и беззаботна, впрочем, как и всегда. Ее темные волосы искрились в свете яркого солнца, отливая серебристым цветом.

– Мои похождения скоро закончатся, и ты прекрасно об этом знаешь, – горько заявила я, недовольно обрывая листки на осоке, которую крутила в руках. – А, вот вы, могли бы и порадоваться. Вам ведь дана уникальная возможность спастись от возмездия Морены, которое грозит всем самоубийцам, спрятавшись от нее в водах рек и озер.

– Кстати о Морене, – девушка печально посмотрела на меня, немного наклонившись в мою сторону. – Ты так ничего и не нашла?

Я молча опустила голову, глубоко вздохнув и притянула колени ближе к себе.

– Понятно, – Мира тяжело выдохнула, откинувшись спиной на траву. – И, сколько еще времени у тебя осталось в запасе?

– Несколько месяцев, – надоедливая травинка, которую я, не переставая крутила в руке, пустила сок, пачкая мои пальцы. – В день своего совершеннолетия я умру.

– Не справедливо, – немного раздраженно бросила Мира. – Неужели твоя мать хотела для тебя такой участи?

– Не знаю, – я устало пожала плечами, разорвав травинку на две части. – Тетя говорила, что единственный способ все изменить кроется в рукописи Радимира, но никто даже не знает, существует она на самом деле или нет.

– Я слышала о ней, но никогда не встречала, – Мира приподнялась на локтях и посмотрела на меня сочувствующим взглядом. – Хотя живу я здесь на несколько десятков лет дольше тебя.