– На восстановление силы уйдет несколько дней, – Аглая наконец-то высвободила руку, немного стряхнув ее, чтобы сбить онемение. – С обрядом придется подождать.

– У нас особо нет выбора, – с досадой усмехнулся Горд, уткнувшись Аглае в затылок. – Так что, действуй.

Девушка, лежа на животе, вытянула вперед руки, широко растопырив пальцы. Она тихо бубнила себе под нос невнятные слова до тех пор, пока ее ладони не начали светиться ярким, белым светом. С каждым новым словом, свечение усиливалось, заполняя то небольшое пространство, которое осталось у них после обвала.

Смотреть на свет уже становилось невыносимо, отчего Горд крепко зажмурил глаза. Его слух уловил отчетливый треск льда, начавший постепенно усиливаться. Мужчина немного приоткрыл глаза, разглядев сквозь прищур и образовавшиеся в толще льда трещины, проступающее голубое небо.

– Ну, давай же, – закряхтела Аглая, стиснув зубы от напряжения. Руки девушки начали потряхиваться, с трудом удерживая такое большое количество магической силы.

Лед трещал, с грохотом обваливаясь и тут же растворялся, едва коснувшись воды озера.

– Они живы! – закричали дружинники, кинувшись спасать пленников из заточения.

Как только последний кусок льда рухнул в воду, дружинники спешно приступили к откапыванию Горда из-под толщи земли и каменной крошки.

– Вот так, – наконец освободившись, тяжело выдохнул Горд, всем телом рухнув в воду. – Ты цела?

– Вроде бы, да, – обессиленная Аглая, почувствовав освобождение, перевалилась на спину, несколько раз глубоко вздохнув.

– Мы чуть не закончили с тобой эту жизнь, – иронично усмехнулся мужчина, переплетя свои пальцы с пальцами девушки.

– Погоди, – рассмеялась Аглая, повернув голову к Горду, и подмигнув ему. – Еще не вечер.

Уставшие и вымотанные, они вдвоем начали безудержно смеяться, продолжая лежать в озере.

– Как же хочется как следует отоспаться, – устало пробубнил Артур, сгорбив затёкшую от езды верхом спину. – Когда доберемся, первое, что я сделаю, это завалюсь спать на мягкую, пуховую перину.

Прошло уже семь дней, как я покинула свою родную деревню Глушь и отправилась в столицу Ярикты.

Прошло семь дней, как я неустанно продолжала трястись в открытой повозке, сопровождаемая тремя князьями и их дружинниками.

Семь дней, как я стала пленницей только потому, что занималась тем, что помогала людям, используя свой магический дар.

Все эти дни мы шли разбросанным строем и порядком выбились из сил.

За время в дороге, единственная картинка, что сменялась у нас перед глазами – это маленькие, скудные деревеньки, насчитывающие не более 20 небольших деревянных, крестьянских домиков, слепленных из толстых, хорошо просмоленных сосновых или дубовых бревен. Все дома располагались на достаточно близком расстоянии друг от друга, давая возможность соседям в доли секунды разнести слухи о том, что на их земли ступила нога знатных особ. Все, от мала до велика сбивались в кучи вокруг нас, не давая нам спокойно пройти.

Каждый раз мы наблюдали одну и ту же картину, как с полей, спотыкаясь о земляные глыбы, к нам на встречу бежали молодые девушки, наспех стараясь стереть пыль с лица, отряхнуть подол длинной, ситцевой юбки, да поправить сбившийся от работы платочек. Они бежали, спешно обгоняя заплетающихся в собственных ногах мужиков с граблями на перевес. Все, даже старики, старались выйти на улицу, чтобы внимательнее рассмотреть потревоживших их незнакомцев.

И так было в каждой деревушке. Мы привлекали слишком много внимания, возгласов и восторженных криков. В нескольких деревнях мы задерживались на ночь, чтобы самим перевести дух, пополнить провизию и дать отдохнуть лошадям. А, поскольку, постоялых дворов почти нигде не было, нам приходилось напрашиваться на ночлег к местным крестьянским семьям.