Подняв голову, Визигаст дурашливо ухмыльнулся:

– Ему недолго осталось!

– Конец его близок!

Оба германца наперебой бахвалились, слово за словом выдавая все твой тайные помыслы…

Подав условный знак, Аттила поднялся и покинул залу. Он прошел в небольшую комнату, уселся на широкое ложе из дерева. Спустя немного времени зашла одна из юных обольстительниц, соседка Дагхара.

– Они замыслили против тебя заговор. Все готово… – сообщила дева.

– Позови ко мне Айни! – приказал Аттила.

Юная дочь вождя антов своим легким шагом впорхнула в комнату, моргнула, услышав приказ, и заперла дверь на деревянный засов.

– Садись! – повелительно произнес мужчина.

Глядя в его расширившиеся глаза, Айни все поняла. Аттила хотел ее. Вернее, он возжелал Ильдико. Страсть его была сильна, но удовлетворить ее мужчина мог пока лишь только с другой женщиной, ибо Ильдико все еще оставалась временно недосягаемой.

Расстегнув застежку из золота и драгоценных камней, Айни скинула с себя тунику и замерла. Она точно знала, что нагое тело ее ослепительно красиво, что оно нравится мужчинам. Аттила плотоядно улыбнулся и протянул к ней руку:

– Иди ко мне!

Опустившись на деревянное ложе, девушка грациозно откинулась на спину, завела руки за голову, бесстыдно выставляя напоказ свои тугие и волнующие мужской взор груди, подтянула к себе и медленно развела в сторону коленки, открывая шелковистую ложбинку…

Сполна насладившись податливым телом прекрасной Айни, Аттила, не глядя на девушку, глухо спросил:

– Узнала?

Пряча глаза, Айни промолвила:

– Она обручена с Дагхаром, любит его.

– Тем хуже для них, – Аттила помрачнел. – У них еще оставался шанс, но они не захотели им сполна воспользоваться…

– Каждый в этом мире имеет право на выбор… – в девичьих глазах застыла непонятная недосказанность.

Вернувшись в залу, вождь хуннов остановился возле трона.

– Двадцать дней тому назад, – негромко произнес он, и все притихли – на одном из дунайских островов, в темную ночь, двое из моих рабов сговаривались между собой! Они думали, что их никто не слышит! Но их слышало провидение!

Дагхар и Визигаст вздрогнули. Они все поняли, хоть и были пьяны.

– Хватайте их!

Приказание исполнили с такой мгновенной быстротой, что германцы не успели опомниться. Сопротивление оказалось невозможным. Четыре воина бросились на престарелого короля, четверо других – на Дагхара.

Несчастному юноше удалось на мгновение высвободить руку, и он со страшной силой метнул свой меч в Аттилу. Слуга, заметивший движение смерти, с криком заслонил вождя и тут же пал без дыхания к его ногам с пронзенным горлом.

Сильные руки впились в руку Дагхара. Визигаста повалили на пол и коленом придавили ему грудь.

– Прекрасная невеста, – Аттила посмотрел на Ильдико, – не печалься. Ты нынче же выйдешь замуж! Ты станешь моей женой в тот самый час, когда этот несчастный будет корчиться на кресте!

Когда Дагхар увидел, как на руки Ильдико надевают широкие оковы из золота, он глухо застонал.

– Я убью тебя! – выкрикнул он.

Аттила разразился страшным смехом:

– Старика распять, а мальчишку посадить на кол!.. За стеной моей спальни. Ты услышишь его жалобные крики, моя прекрасная невеста, в нашу первую брачную ночь!

Вздрогнув, девушка глянула на него своими широко раскрытыми и неподвижными глазами. Вождь поежился, он опустил веки. По его спине пробежала холодная дрожь…

Войдя в спальню и не глядя на свою невесту, Аттила снял с головы широкий золотой обруч и положил в ларь с драгоценностями. Следом он отстегнул пряжку и сбросил плащ, остался в полотняной рубашке.

Несмотря на весь свой богатейший опыт общения с женщинами, Аттила странно, будто неискушенный мальчишка, робел перед Ильдико, трепетал перед нею. Чтоб запастись отвагой, он потянулся к золотой чаше с крепким вином.