…Покачивающейся после долгого путешествия по воде походкой, шел княжич Глеб по непривычно твердой поверхности и с интересом оглядывал укрепленное со всех сторон местечко.

Город по имени Болгар имел почти правильную треугольную форму. Окружал его насыпной вал высотой в два-три человеческого роста. Перед валом вырыли глубокий ров.

На земляном валу стояли деревянные стены, выполненные по типу клети, которые представляли собой «кубы», рубленные из массивных бревен, заглубленные в землю. Толщина их достигала почти двух метров.

А перед клетями, кроме того, стояли надолбы. На вершине клетей устроили боевой ход. Высокие сторожевые башни представляли собой восьмигранники или же имели все двенадцать сторон.

– Умеют строить булгары! – Глеб одобрительно кивнул.

Хоть и не столь пристально присматривался гость, одетый, как араб, но многое он успел заметить. Выполнив все свои дела на берегу, оставив послание для госпожи Суюм, он вернулся на берег, к своему кораблю, на котором они совершили столь дальнее и длительное путешествие…

Двухмачтовый красавец «Бегущий по волнам» стоял возле причала, который находился рядом с торгом Агабазар.

Шумный базар располагался на самом берегу реки Итиль. Со всех концов земли добирались до него купцы. Оживленная торговля кипела на славном, известном во многих дальних землях и странах базаре.

Торговали тут не только весной и летом, не прекращались торги и зимой. Самая крупная и важная пристань всего государства, торговая площадка и точка сборов налогов.

По всему берегу лепились лавки и навесы, спускались до самой воды. Одни бестолково теснились, другие обставлены были обстоятельно.

К лесу, поднимаясь вместе с берегом, уходили многочисленные шатры, тяжелые, из толстого войлока, и временные, легкие, из простого тканого полотна. Виднелись огромные загоны для скота…

– Эй, шевелись! – со всех сторон доносились резкие, как удары хлыста, выкрики надсмотрщиков. – По плети соскучились, дармоеды?!

С берега на палубу корабля перебросили широкие сходни. По ним невольники, блестя своими почерневшими на солнце и лоснящимися от пота спинами, катили огромные бочки с медом, тащили на себе мешки с зерном. Самое ценное и дорогое уже погрузили. Часами мог Абдулла-ага стоять возле мехов, наслаждаясь их блеском и мягкой теплотой…

Доставленный с берега товар разместили на палубе, тщательно его закрепили. Ничто не мешало отправляться в обратный путь.

– Хозяин, можно отчаливать, – рулевой осторожно просунул голову в дверь каюты, где корабельщик любовно накидывал соболью шкурку на плечики полуобнаженной женщины.

– Еще раз проверь все, Исмаил, – купец небрежно отмахнулся рукой, не в силах оторвать восхищенный взгляд от женского упругого соска, игриво выглядывающего из-под черного с серебристым отливом меха.

Сходни убрали. Концы отдали…

Еще с самого утра задул слабенький полуночный ветерок, и бордово-красные шахматные паруса надулись, живо затрепетали.

Радостные гребцы повалились по своим лавкам. Они пошли вниз по течению, подгоняемые силой ветра, и их длинные весла помешают ходу, начнут тормозить. У них в запасе, возможно, много-много дней отдыха. Правда, и кормить в эту пору их станут намного хуже…

Дней через пять или шесть пути, благополучно миновав последнюю сторожевую крепость булгар, путешественники свернули. Пристали они к тихому песчаному берегу.

– Исмаил, разбивайте лагерь!

– Слушаюсь, хозяин…

– Шевелись, дармоеды!

Глядя на спокойного купца, его неторопливые движения и уверенные команды, княжич Глеб понял, что арабы этот кусочек земли – небольшой остров, весь заросший высокими камышами и густыми зарослями ивняка, знали давно. Абдулла-ага вел себя, как дома. Ловко и быстро поставили войлочные шатры, по-хозяйски устроили очаги, сняли с палубы корабля парочку баранов, казаны, всю необходимую посуду.