Положение блокируемого Ленинграда еще более усложнилось. Ставилась задача войскам Волховского фронта освободить г. Тихвин, а затем г. Волхов, обеспечив снабжение Ленинграда по Северной железной дороге. Тут же, у полустанка, Дибрава и командиры батарей вместе с командиром пехотной части, которую мы должны были поддерживать огнем, выработали план действий, и установки, уже заряженные, выехали на боевой рубеж.

Наш хозвзвод, в котором я числился, выехал на отведенное ему место. По войскам противника, занявшего г. Тихвин, дивизион дал два залпа. Ты помнишь, читатель, это около 400 снарядов, почти одновременно обрушившихся на позиции противника. Нужно сказать, что немцы на этом фронте еще не знали о «катюшах», и эти залпы произвели на них потрясающее действие. Добавим к этому, что еще два аналогичных дивизиона «катюш» с других участков тоже дали залпы по Тихвину. К сожалению, о действии реактивных снарядов, «катюшах», не знали не только немцы, но и наши солдаты и офицеры. Так как стрельба ведется по площади, то бывали случаи, когда снаряды задевали и свои войска, передовые траншеи, которые находились в непосредственной близости от противника.

При помощи реактивных, минометных частей наши войска освободили г. Тихвин, и вслед за ними наш дивизион вошел в пригород. Освобождение Тихвина имело большое значение в то тяжелое время 1941 года. Войска воодушевились, поверили в свои силы, что «не такой страшный черт, как его малюют».

Если бы тогда (это мое личное мнение) бросить для развития дальнейшего успеха хотя бы одну хорошо укомплектованную мотомеханизированную армию, придав ей полк «катюш», то, возможно, и не было бы трагедии Ленинграда. Но, к сожалению, сил у нас не хватало. В боях за г. Тихвин участвовали войска слабо укомплектованных 40-й и 52-й армий. Все лучшие боевые части, как у нас, так и у противника, были брошены под Москву. В боях за Москву решалась тогда наша судьба.

Дивизион занял несколько домов на окраине Тихвина, на дворе – декабрь 1941 г., начало суровой зимы. Подходит ко мне старшина хозяев Ванюгин, докладывает: «Лейтенант, я поставил бензовозы возле крайнего дома, замаскировал, есть часовой, через 3 часа дам ему смену, пойдем перекусим, все готово». Да, ребята из хозяев были ушлые, мигом все организовали. Тут тебе жареная колбаса, рыбные консервы, каша гречневая с мясом и положенные «сто грамм». Что сказать, снабжение гвардейских минометных дивизионов было отменное. Нашли керосиновую лампу, кое-как осветили наш стол, выпили, закусили. В общем, так воевать можно, если бы не эти противные «онжерсы», которые уже несколько раз бомбили Тихвин. К счастью, у нас пока все благополучно, теперь можно и отдохнуть.

Накануне я почти шесть часов был в дороге – ездил с двумя бензовозами на армейский склад за горючим. А что это значит: нужно найти штаб армии, там узнать, где расположен склад горючего, добраться до него. И если будет там горючее, тогда – порядок. Дорог, как таковых, нет, хорошо, что подмерзло. И все же чуть свернул – и сразу незамерзающая топь, к тому же самолеты противника беспрерывно преследуют. Наглые «фрицы» на бреющем полете расстреливали все, что двигалось. Нашей авиации почти нет.

Итак, поужинали. Перед сном пошел прогуляться, зашел в сарай, наполовину разбитый. Вижу – в углу что-то белеет. Присмотрелся, кажется, трупы, сложенные как дрова, замерзшие. Вместе с Ванюгиным, у которого был фонарик, начали осмотр. Рядом груда солдатской одежды. Не нашей, но и не немецкой. Оказывается, это были трупы солдат испанской «голубой дивизии», очевидно, приготовленные для отправки домой, в Испанию.