Массивную внутреннюю дверь кабинета генерального директора мне пришлось открывать самому. Не помня, когда это проделывал крайний раз, я совершенно забыл о высоком здесь пороге и споткнулся. Упал я больно. Падая на пол, я думал не о внешней несуразности ситуации, а о форме моего заявления об уходе: традиционной, «по собственному желанию», или иной. Не исключал и того, что меня уволят вообще безо всяких объяснений. Просто вышвырнут.

– Поднимайся, поднимайся, дорогой, – услышал я могучий бас генерального директора. – В могиле належишься, но панихиду заказывать пока не будем! Ха-ха-ха!

Должен сказать, что я успел забыть заупокойный юмор моего босса, но отряхивая брюки, вспомнил его слова, когда много лет назад он принимал меня на работу:

– У нас ты родишься наконец, у нас ты и умрешь наконец! В добрый путь, дружище!

Секретарь – узкая, длинная блондинка, – поставила на стол два пузатых бокала и бутылку дорогого коньяка. На блюдечке тонко нарезанные ломтики лимона. В воздухе почувствовался букет изысканных ароматов.

Секретарь вышла из кабинета, и я остался один на один с генеральным.

– У меня есть знакомый, – он выдержал паузу, – так вот, этот знакомый утверждает, что человек – только промежуточное звено… – Генеральный опять замолчал, будто ожидал от меня каких-то извинительных объяснений. Он долго и хитро продолжал молчать, будто давая мне время поразмыслить над фразой о промежуточном звене.

– А человек – это только промежуточное звено, – возобновил речь генеральный, – не много значащее промежуточное звено, – тут он свел большой и указательный палец, оставив меж ними крошечный зазор, – которое необходимо природе для создания венца творения! А что, по-твоему, является венцом творения? Не подозреваешь? – Босс снова дал мне минуту на размышление. – А венцом творения является… – Босс наклонился к моему уху и громко прошептал: – Рюмка коньяка с ломтиком лимона! Ха-ха-ха! – И еще раз: – Ха-ха-ха!

Столь мудрые слова я не ожидал услышать от генерального, тем более не предвидел такого душевного приема. Очевидно, шеф решил расстаться со мной по-человечески, дабы врагов не множить.

– Не мои это слова, дружище, но ох – какие верные!

– Полностью согласен! – подтвердил я слова босса и взял протянутую им рюмку коньяка. – Да, человек – это промежуточное звено, господин генеральный директор, необходимое природе!

– Лимончиком закусывай, не забывай! А то опять наплетешь непотребное, как вчера. – Генеральный напряженно посмотрел на меня.

– Пей еще и не ерепенься, не молоденький.

– Да, все верно, – подтвердил я слова генерального, – не молоденький, – и опустошил вторую рюмку. Эту на посошок, – подумал про себя я и раскусил лимон. На душе стало тепло и уютно.

– Ну, вот и славно! – Директор вызвал в кабинет секретаря. Девушка горделивой поступью вошла в кабинет и остановилась в шаге от директора.

– Приказ подготовлен? – Он кивнул в мою сторону.

– Да, приказ на столе. В папке «На подпись».

– Отлично! А теперь другой приказ, – он начал произносить слова грозно, чеканя каждый слог. – Вы, милочка, у-во-ле-ны!

– Что-что? – девушка вздрогнула, будто пробудилась ото сна.

– А вот что, дорогуша: вы уволены. Этот, как его… эээ… Нестор Негодяев, – а говорящая фамилия, – регулярно получал от вас закрытую информацию о переговорах, перестановках, приказах и так далее. Много информации вы сливали на сторону. Вполне достаточно, чтобы довести до суда дело. Но я поступаю благородно. Я просто увольняю вас! Увольняю «за утрату доверия». Приказ подписан. Ознакомьтесь!

Девушка втянула плечи, поджала локти, сгорбилась, шмыгнула носом и часто задышала. Мимическая мускулатура отобразила мыслительные процессы, направленные на отгадку причин внезапного фиаско. По всему, она должна была вот-вот расплакаться.