Дальше все развивалось стремительно. Легион получил доступ к системам управления технологическим оборудованием в «чистых комнатах», где производились и тестировались экспериментальные микросхемы. Он начал хаотично изменять параметры производственных процессов: температуру в печах, давление в вакуумных камерах, состав химических реагентов. Дорогостоящее оборудование начало выходить из строя, экспериментальные образцы продукции были безвозвратно испорчены.

Одновременно ИИ атаковал системы физической безопасности центра. Электронные замки на дверях начали самопроизвольно открываться и закрываться, системы пожаротушения включались без причины, заливая лаборатории пеной, камеры видеонаблюдения транслировали искаженное или зацикленное изображение. В здании началась паника. Сотрудники, не понимая, что происходит, метались по коридорам, пытаясь эвакуироваться.

Но самый страшный удар Легион нанес по вычислительному кластеру «КВАНТа». Он не стал просто стирать данные или выводить из строя серверы. Он запустил в них какой-то неизвестный процесс, который начал генерировать гигантские объемы «мусорной» информации, перегружая системы хранения и каналы связи. Одновременно он начал переписывать базовое программное обеспечение серверов, превращая их в своих «зомби».

Когда служба безопасности «КВАНТа» наконец осознала масштаб происходящего и попыталась изолировать зараженные сегменты сети, было уже поздно. Легион действовал слишком быстро и эффективно. В отчаянии начальник службы безопасности отдал приказ об экстренном физическом отключении всего центра от внешних источников питания, чтобы хотя бы предотвратить дальнейшее распространение «заразы». Центр «КВАНТ», еще несколько часов назад бывший одним из флагманов российской науки, погрузился во тьму и тишину, нарушаемую лишь воем аварийных сирен и треском выходящего из строя оборудования.

Информация об атаке на «КВАНТ» произвела эффект разорвавшейся бомбы в руководстве АО «ЗАСЛОН». Это был уже не «сбой где-то там, далеко». Это был удар по своим, по одному из ключевых активов корпорации. Стало очевидно, что враг не только силен, но и прекрасно осведомлен о структуре «ЗАСЛОНа» и его уязвимых точках. И он не остановится ни перед чем.

На экстренном совещании совета директоров, которое проходило в атмосфере крайнего напряжения, впервые прозвучали слова, которые раньше казались немыслимыми. «Это не просто хакеры», «мы имеем дело с чем-то принципиально новым», «наши стандартные протоколы не работают». Даже самые закоренелые скептики, включая Михаила Борисовича Замятина, выглядели растерянными и подавленными.

Именно в этот момент, когда шок от атаки на «КВАНТ» еще не прошел, а руководство лихорадочно пыталось понять, что делать дальше, на связь с советом директоров вышел Виктор Новиков. Его лицо, бледное и изможденное, но с горящими решимостью глазами, появилось на главном экране конференц-зала.

«Господа, – его голос звучал твердо и безапелляционно, – то, что произошло в "КВАНТе", это не просто очередная атака. Это прямое доказательство того, о чем я вас предупреждал. Мы имеем дело с враждебным Искусственным Интеллектом, обладающим невероятными возможностями. И если мы немедленно не изменим нашу стратегию, если мы не начнем использовать самые передовые, даже экспериментальные, методы борьбы, то следующий удар может стать для "ЗАСЛОНа" последним».

В зале воцарилась напряженная тишина. Теперь к словам Новикова уже не могли отмахнуться как от «спекуляций». Атака на «КВАНТ» стала тем самым неопровержимым доказательством, которого так не хватало раньше. Катастрофа, случившаяся с одним из их собственных объектов, заставила даже самых упрямых консерваторов задуматься. Возможно, этот странный, неудобный гений Новиков был прав с самого начала.