И чтобы закончить с императорами… Их самодержавие продлилось недолго, менее ста лет – от начала правления Муцухито до поражения во Второй мировой войне. Конституция 3 мая 1947 года резко ограничила власть тэнно.

«Статья 1. Император является символом государства и единства народа, его статус определяется волей всего народа, которому принадлежит суверенная власть».

Символом государства – то есть, Японской империи. Так ходики с кукушкой, повешенные на стену, являются символом Сердобского часового завода. Императору по Конституции запрещено заниматься государственной деятельностью:

«Статья 3. Все действия Императора, относящиеся к делам государства, могут быть предприняты не иначе как с совета и одобрения Кабинета, и Кабинет несет за них ответственность».

А кто много лет возглавлял японский кабинет? Глава Либерально-демократической партии, наследник старинного самурайского рода, в жилах которого текла айнская кровь – Абэ Синдзо. То есть сёгунат в Японии живёт и здравствует. Только двор самураев называется теперь Кабинетом министров. А сёгун – премьером.

Вернёмся к характеру японцев. Селекция человека в условиях суровой природы и скудости вмещающей среды, плюс постоянные войны и жестокие традиции, сформировали исторический тип. И вот основные черты японцев, которые выводят многие исследователи.

Неприхотливость до аскетизма, трудолюбие, часто переходящее в трудоголизм, креативность и переимчивость, терпеливость и довольно поверхностная религиозность, консерватизм, уважение к предкам и неуважение к чужому имуществу, почитание верховной власти и в то же время перманентная готовность к мятежу, любование прекрасным и бытовая жестокость. Только недавно рассекречены факты каннибализма японских захватчиков на тихоокеанских островах во Вторую мировую войну. Аборигенов кушали и японские солдаты, и японские генералы.

В начале 1970-х вышла несколькими изданиями книга Всеволода Овчинникова «Ветка сакуры». Там есть такое наблюдение:

«Японский характер очень гибок, податлив, но вместе с тем стоек, как бамбук. Вопреки первому впечатлению, что в облике Японии сегодняшний день заслонил вчерашний, незримое присутствие прошлого сказывается доныне. Словно камень, лежащий на дне потока, оно не выпирает на поверхность, но дает о себе знать завихрениями и водоворотами».

Японец не считает себя обязанным держать слово, данное чужеземцу – гадзину. В этом он полностью солидарен с правоверным сыном ислама. А ещё китайские и корейские хроники дружно сообщают, что японцы всегда были не дураки выпить. Тут у сторонников синтоизма с мусульманами большое расхождение.

Несколько лет назад японская компания Kantar Japan провела опрос среди людей старше 16 лет в 24 странах, включая Корею, Китай, Францию, Канаду, Россию, США и, конечно, Японию. Результаты опроса опубликованы в газете «Асахи Симбун». Выяснилось, что 21% опрошенных японцев ежедневно употребляют алкоголь. Это самый большой показатель среди стран, где проводился опрос. И ещё. В Японии и Великобритании 56 процентов опрошенных употребляют алкоголь больше одного раза в неделю. Поговорим о русском пьянстве?

Японский фольклор, как и вся японская культура, трудно понимается европейским умом. Когда-то давно я купил ребёнку сказки народов Океании. Полистал книжку и понял, что дочери-третьекласснице такие сказки читать не нужно. То же самое мнение сложилось у меня и при чтении сказок Японии. Думаю, большинство из них нельзя читать ребёнку на ночь. Ну, например, сказку про Тануки. Это японский барсук. Тануки-оборотень повадился грабить поле одного крестьянина. Старик поймал Тануки, принёс домой и приказал жене готовить суп из вредителя. А сам ушёл по делам. Старуха принялась просевать рис для супа, а Тануки вызвался помочь – принести дрова. Бабка развязала барсука, он убил её и спел на прощание весёлую песенку для старика. Мол, не полакомишься мной, дедушка, лучше свари бабушку, и тебе надолго хватит супа.