Миссис Скидл была известна своей любовью к нарядам. Сегодня на ней было длинное платье из фиалковой тафты.

– И как ей только не холодно? Брр, даже смотреть и то зябко, – поежился Прокофий.

– Хорошо, что в Основании слабая магия, и ее фантазия ограничивается платьями, – хмуро подметил Тельман, но тут же хитро улыбнулся: – Как думаешь, оно исполнилось в срок?

– Не знаю, может, она в нем проснулась? – И Прокофий изобразил удивление колдуньи, обнаружившей на себе по утру готовое платье. Тут уж Тельман не смог удержаться и рассмеялся.

Незаметно подкрались сумерки, и на улице ощутимо похолодало; вокруг громко звучала музыка и начал дуть неприятный ветер. Все это склоняло волшебников на площади к чему-то вроде медленных танцев: кто-то двигался в такт мелодии, кто-то просто пытался согреться, покачиваясь из стороны в сторону или слегка приседая. Однако, как бы надолго не откладывалось начало показа, никто не спешил уходить с площади. Все терпеливо ждали, хватая очередные напитки с летающих подносов, и изо всех сил пытались подогреть их содержимое с помощью магии.

– Зря стараются, – хмыкнул Тельман, искоса наблюдая за тем, как один волшебник весь позеленел от потуг. – Повезет, если напитки согреются хотя бы через час. Может, заглянем в книжную лавку?

Впрочем, Тельман был почти уверен, что Прокофий не захочет идти. Он не слишком-то любил подобные развлечения и не знал, что нужно делать в книжной лавке. Обычно Прокофий читал лишь то, что находил на полке отца, а ждать, пока Тельман играет среди книг в «искателя приключений», не входило в список его избранных занятий. Однако сейчас от скуки и холода он все же решил согласиться.

Не дожидаясь, пока он передумает, Тельман быстро зашагал через толпу и свернул в переулок. Прокофий молча следовал за ним. За углом их ждал уютный каменный подвальчик с волшебной вывеской «Книжный Тоннель» – самое любимое место Тельмана во всем городе. Лавка пересекала дом насквозь, имея сразу же два выхода: один вел прямиком на площадь, другой – в переулок за домом. Именно из-за этой особенности магазинчик и получил свое название. За стеклянными дверями волшебной лавки виднелись низкие своды каменного потолка и широкий прямой коридор, весь заставленный деревянными книжными полками, который заканчивался прямиком у параллельного выхода.

– Родители снова прислали мне гору всякого хлама! – пожаловался Тельман, распахивая дверь.

«Теперь ясно, от чего он не в духе,» – подумал Прокофий.

Семейство Мобиногионов было настолько известным, что слава об этих великих ученых гремела по всем волшебным мирам. Они часто переселялись из одного места в другое. Сейчас, по рассказам Тельмана, они жили в каком-том очень большом и красивом мире, где сила магии велика, жизнь кипит, а волшебные исследования и эксперименты его родителей проходят крайне успешно. Вечно занятые Мобиногионы редко бывали в Основании. Обычно к Тельману заглядывал его дядя, Абелард Мобиногион и рассказывал ему все последние новости.

Впрочем, многие взрослые, пожелавшие стать родителями, но не выносящие бесчисленных ограничений мира детей, оставляли своих чад в Крепости Мудрых, где их растили величайшие колдуны и волшебницы. Никто не знал, почему мудрецы выбирали жизнь в Крепости и нелегкую долю наставников подрастающих чародеев. Но эти веселые люди всегда казались Прокофию очень счастливыми, несмотря на то что в Основании у них было мало возможностей проявить свои колдовские способности, которые, как говорят, были не малыми.

Кроме них, из-за небольшой силы магии все опытные волшебники умирали в здешних городах от скуки. Поэтому редкие семьи жили с детьми в Основании, предпочитая дожидаться, когда повзрослеют их дети, не отрываясь при этом от излюбленных магических занятий и время от времени наведываясь к своим отпрыскам. Семейство Фарадей не осуждало подобного подхода к воспитанию, напротив, почти все их друзья решили остаться в своих мирах. Сами Фарадеи, однако, поселились в Основании вместе с сыном. Они говорили, что время проходит быстро, и важно самим увидеть, как растет их малыш.