– Да я не сплю. Просто в окно смотрю, – кротко ответил партнер.

– Что ты там увидел? Снег? Ничего же не видно, – отрезала Вика.

– Оставь мальчика в покое, – вмешалась Екатерина Сергеевна, мама Вики. – Дай ему отдохнуть. В кого ты такая задира.

– Я не задира, я умница. Правда, папа?

– Правда, милая.

– Во-от. Побыстрей бы уже приехать, умыться и прыгнуть в кровать. Я так устаала. Ноги гудят.

– Потерпи, милая.

– Терплю-ю, – сложив губки бантиком, ответила дочка, и, помолчав, шепнула на ушко соседу. – Знаешь, что меня еще поразило? На улице зима, жуткий мороз, деревья трещат, машины скользят, собачка к подбородку примерзает, а этот шут автозагаром намазюкался. Ты видел? Как из жира вылеплен. Поганый Чунга-чанга испортил нам весь номер!

– Это я виноват: растерялся. Из-за меня проиграли. Надо же было столкнуться… – глядя в окно, сказал Макс.

– Да плюнь вообще. Знаешь, сколько у нас этих соревнований впереди? Скажи, мам.

– Уйма.

– Уйма! – подхватила Вика. – Тем более эти выезды даже и соревнованиями не назовешь. Так, межрегиональные пляски.

Макс усмехнулся.

– Тогда перспектива у нас так себе, если и межрегиональных плясок выиграть не можем, – повернувшись к соседке, сказал Макс. – В который раз убеждаюсь, что танцы не для меня. И зачем меня мама только туда отдала…

– Ой, начинается. Ты такой зануда, когда тебе что-то не удается. Сразу начинаешь отворачиваться и ковыряться в своих ногтях!

– А ну-ка, цыц, дети мои! Хватит капризничать, – сказала мама.

– Ну да, мне не фиолетово, когда все идет наперекосяк. Не понимаю, как можно быть постоянно навеселе: и в победе, и в поражений. Идиотический оптимизм.

– То есть ты хочешь сказать, что я идиотка? Между прочим, проиграли мы не по моей вине…

– Перестаньте. Ни к чему хорошему ваши переговоры не приведут. Что случилось, то случилось. Улыбнулись и пошли дальше.

Макс покосился.

– Похоже, именно этого он и не может сделать, мама, – деликатно подметила Вика.

Затянулось неловкое молчание.

– Максим, тебе надо срочно выплеснуть негативную энергию! – смекнула находчивая Вика, схватив партнера за руку. – Психологи советуют орать в подушку. Как придешь домой, обязательно возьми свою мягонькую подушечку и накричи на нее как следует.

– О да, психологический треп. Тоже начиталась всякой чепухи в пабликах?

– Между прочим, это ничуть не чепуха! – опять вмешалась мама.

– Во-от. А еще можешь помедитировать. Но, думаю, это явно не для тебя. Ты – мужчина серьезный, а серьезные мужчины выходят покурить на лестничную площадку, – прильнув к партнеру, проговорила Вика.

– Кто тебе такое сказал? – недоуменно спросил Макс.

– А что, ты – несерьезный мужчина?

– Что серьезные мужчины выходят покурить на площадку? – раздражительно пояснил Макс.

– А что, неправда? Вон у папы спроси.

– Правда, милая.

– А что делать тем мужчинам, которые не курят? – озадачился Макс.

– Некурящие мужчины – несерьезны! На заметку, – подмигнув, заключила Вика.

Макс расхохотался.

– Что ж, тогда мне пора перестать лицемерить!

– Да нет же, просто улыбайся, бука! Улыба-айся, улыба-айся… – нараспев продолжила Вика.

– Я не нуждаюсь в утешении.

Автомобиль уже двигался по городу, то и дело ловя на себе ближний свет от фар встречных машин. Улицы пустовали. Улицы тихо стушевывались в белоснежном мраке, врезаясь в сознание выцветшими черно-белыми фотографиями. А дорога, обрамленная грязными кряжами сугробов, все не кончалась и не кончалась, виляя и разветвляясь. На Центральной площади огромный циферблат, водруженный на гостиницу с десятком гирлянодовых колец, угасающих вслед за уходящим годом, показал «22:15». Здания, только что красовавшиеся в конфетти рекламных вывесок и светодиодных подсветок, постепенно сменялись однотипным домами с потухшими окнами и разваливающимися кирпичными заборами. Вскоре на аллее, в центре двух освещенных колоннад деревьев, показалась вереница людей, что, по-видимому, шли с катка, через минуту скрывшихся за углом очередного фасада. Еще через минуту показалось несколько двориков с нависшими плетками оголенных крон, а затем – теневой хаос парка, смазанного, переплетенного, в центре которого высился бюст Ленина на постаменте.