Занимался рассвет. Я уснул, не вставая с Ли.

Меня разбудил довольно чувствительный тычок в бок, и я отпрянул. Лили кидала на меня разъяренные взгляды, но меня они мало задевали. Пока она готовила обед, я обратил внимание, что ее руки тряслись, и ей было ощутимо неловко встречаться со мной взглядом.

Я спросил ее, не составит ли она мне компанию в океане и получил слабый кивок. Присмотревшись, я заметил, что в глазах ее зажглась надежда на удовлетворение.

Сегодня она решила сыграть роль соблазнительницы. Я позволил ей увлеченно целовать меня, пока мы плескались в волнах, но как только мы добрались до пирса, я приподнял ее над водой и уложил на досках. Она светилась торжеством победы и была раскована как никогда. Я же возбудив ее до предела, подхватил ее на руки и швырнул на постель, впечатав в подушки своим телом. Она проплакала до утра.

К концу недели такой пытки я решил немного ослабить вожжи: Ли стала более нервной и все чаще плакала днем. От ее слез мне становилось совсем уже хреново, но оставлять ее наедине с самой собой я не спешил. Я знал, что оставшись в одиночестве, она сорвется и мне придется начинать чуть ли не с нуля.

Нестерпимое желание светилось в ее глазах постоянно, но помимо желания, в них все сильнее вырисовывалась симпатия, которая исчезала, как только я оставлял ее под собой, неудовлетворенную. До последнего мгновения она ждала, что я дам всё. И плакала почти постоянно.

– А что бы ты хотела сделать со мной? – спросил я ее вечером, в очередной раз оставив извиваться подо мной в обжигающем жаре

– Убить! – всхлипнула она.

– А если я дам тебе себя, как бы ты смогла любить меня?

Она неверяще уставилась на меня, но дрожащая рука уже коснулась моей груди. Черт! Я не удержался, и мышцы конвульсивно сжались. Лили провела пальцам по моим соскам, вызывая трепет моего тела.

– Ты хочешь меня? – выдохнула она удивленно.

Чертова девка! Конечно!

– У меня две недели не было женщины, а ты довольно подходящий вариант. – Я пожалел об этих словах тут же, и уже было неважно, что последней, с кем я занимался сексом, была она сама, в моем кабинете. Лили отшатнулась от меня как от прокаженного, забралась на кровать и съежилась в дальнем углу, обнимая колени.

– Чего ты от меня добиваешься? – со слезами в голосе спросила она, сжимаясь в комок.

– Я хочу, чтобы ты разделась и любила себя так, как хотела бы, чтобы любил тебя я.

Она не верила, но страсть уже охватывала ее тело и она с надеждой посмотрела на меня

– Я хочу тебя. – Всхлипнула она и предалась любви.

Я разделся и уселся по-турецки перед стройными ногами своей жены. Она не тянула ко мне руки, она впервые испытала подобие оргазма и выдохнула, сознавая это. Я знал, что это подобие, настоящий возможен только в соитии.

Как и прошлые ночи и дни я ласкал ее средоточие. Она рыдала в голос от желания и молила подарить ей хоть что-то. Я знал что именно. Я лег на нее напряженный до предела и коленом раздвинул ей ноги. Ее затрясло от возбуждения, раньше я не позволял себе ничего подобного. Запечатлев на ее лоне жадный поцелуй, я вошел в нее и … кончил. Она рванулась было навстречу, но я уже не шевелился.

Я знал, что это жестоко.

Мне самому было интересно, почему именно я решил выбрать секс, точнее, его отсутствие, как наказание. И сам себе признался, что это моя месть за Марка Кори. Не за Дэна. Я знал, что она с ним была, по пьяни, или нет, это было уже неважно. А вот за Кори она расплачивалась каждый день. И я сам не знал, сколько еще буду держать ее на голодном пайке. Хотя уже месяц кончал в нее, не трахая. И я не удивлялся отсутствию у нее месячных, о которых она напрочь забыла. Она уже была беременной.