Эта мысль заставляла меня улыбаться по дороге к острову. Лили определенно ждал сюрприз, а я в курсе. Ведь именно я вел переговоры о покупке острова и знал все его особенности. Только тогда я не понимал, для чего этот остров понадобился Латсу. Теперь я знаю, что не все мысли нуждаются в людской компании.

Лили вся извелась, пытаясь разгадать, о чем я думаю с такой улыбкой. Решив поддразнить ее, я широко улыбнулся и Лили, чертыхнувшись, спустилась в свою каюту. Если бы она только знала, что единственный выход с острова это я, она бы сбежала, призывая на мою голову и голову брата всех отродий Тартара.

Но она не знает. Я же всегда считал, что чем меньше знаешь, тем с меньшими угрызениями совести миришься. Поэтому я улыбался. Пока мы плыли, я не делал попытки прикоснуться к ней.

Течение уже влекло нас к острову, до которого осталось около четырех миль. Его силуэт смутно угадывался в дымке. Еще пара минут, и горизонт будет кристально чистым. И Лили взбесится, осознав, что на таком микроскопическом клочке суши ей не уйти от меня.

Спустившись на нижнюю палубу, я вежливо стукнул костяками пальцев в ее дверь, и на предложение идти к чертям собачьим (в редакторе, разумеется!), сказал

– Прибыли.

Я знал, что любопытство выгонит ее наружу, поэтому спокойно прошел в свою каюту и взял спортивную сумку, в которой уместилось все, что было необходимо лично мне. Об остальном позаботился Дэниэл. Интересно, он догадывается, что мне придется «сломать» Лили? Наверное, да.

Удивительно, я очень много думал о себе, о Лили, даже Марк Кори довольно прочно угнездился в моем подсознании, но Дэниэл… Загадка. Открытая книга – любые эмоции практически сразу находят отражение на его выразительном лице, но что-то заставляет его скрывать какую-то основную мысль. Что-то, чего не должен знать никто. То, чего он сам не понимает.

«У меня в тот день были три бутылки виски и ахеренный бардак в голове после аварии» всплыли в голове его слова.

Я думать не хотел почему так произошло с Лили. Но три бутылки виски уже могло быть оправданием, он вообще, должно быть, был невменяемым. А что творилось у него с головой после удара током… Вообще после всего, что случилось с ним.

Оставалась только одна вещь, которую я не мог рассказать Дэниэлу. Я дал слово никогда об этом не говорить. Даже не думать, чтобы не спровоцировать собственные угрызения совести. Ведь я нарушил основное правило «КейЛа», приказав провести члена их семьи в «ИТАКУ». И Дэниэл, узнав об этом, буквально оторвет мне голову. И так же знаю, что поступить иначе я не мог.

Я перестал думать о Дэне. Теперь мне нужно вытаскивать его сестру из дерьма, и если есть вероятность изменить что-то, то я это непременно сделаю.

Погрузив сумку в лодку, я увидел, что Лили высокомерно разглядывает видимый участок острова.

И только потом заметил, что на ней надето: белоснежное платье в пол, сквозь невесомую газовую ткань просвечивало молодое соблазнительное тело. Она распустила волосы и подвела блеском губы, делая их еще более чувственными. О, она знала, что я ее хочу. Что она задумала?

– Эй, ты, как там тебя! – я не сразу понял, что это мне. Вот как! Поиграем в незнайку? – Где я буду жить?

– Понятия не имею. – Ответил я.

Остров все четче вырисовывался перед нами, и Лили уже не сдерживала слез. Она оценила масштабы.

Яхта отчалила, как только Лили спустилась на берег и оглядывалась в поисках коттеджа. Я нарушил затянувшееся молчание

– Если хочешь, могу тебя донести до дома на руках.

Она очнулась, и закусила полную губку. Пришлось покрутить головой, словно я сам не знал, где находится хижина