Кардинал Анджело о чём-то задумался, или, по крайней мере, сделал вид, что о чём-то задумался. Спустя минуту раздумий, или же фальшивых раздумий, он сказал:

– У тебя же там много всяких диковинок имеется?

– Ох, вы и не представляете, сколько там разного хла… – Уилл вовремя осёкся, – то есть товара. Самые разные вещи, для самых разных целей.

– Видишь ли, мне нужно что-нибудь необычное. У жёнушки моей благоверной, день рожденья вскоре намечается. Вот я и хотел бы узнать, что такого интересного у тебя есть.

– Да чего только нет, – взревел Уилл. – Платья, которые принадлежали самой Дейзи Бьюкинен. Картины, написанные кистью великого Бэзила Холлуорда. Кольцо, которое барон Майнстер преподнёс своей возлюбленной Марианне. Туфли, потерянные…

– Не спеши так Уилл, – остановил его кардинал. – Известными именами можешь не разбрасываться, я всё равно об этих людях никогда не слышал. Мне нужен подарок, который всем своим видом говорил бы: «Мы всегда будем вместе». Звучит немного приторно, но думаю, суть ты уловил.

Уилл крепко задумался. На самом деле, в его лавке было полно предметов, которые вполне уверено подходили к фразе «Мы всегда будем вместе». Проблема была лишь в том, что прямое назначение большинства этих предметов совершенно ясно давало понять, что этому самому «всегда» в самое ближайшее время придет конец. Револьвер с двойным стволом, чтобы навсегда упокоить себя и свою любимую. Двойная петля для повешенья, чтобы не оставлять своего возлюбленного в одиночестве. Яд, который словно Ромео и Джульетта, возлюбленные должны передать друг другу посредством страстного поцелуя. Все эти вещи, могут служить доказательством того, насколько сильным может быть такое возвышенное чувство, как любовь между двумя людьми. Или, по крайней мере, любовь одного человека, который явно не хочет покидать этот мир без своей второй половинки, даже если вторая половинка не совсем согласна с намерением первой покинуть мир живых.

– Даже не знаю, – сказал Уилл. – Так сразу и не вспомню. Вещичек-то подобных у меня хватает, да только смысл у них недвусмысленный.

– Что значит «недвусмысленный»?

– Не думаю, что некоторые из этих вещей подойдут к вашему празднику. Скажем так, они вряд ли будут хорошо сочетаться с атмосферой праздника. Точнее, они совершенно точно не будут сочетаться с атмосферой праздника.

– Жаль, жаль… – посетовал кардинал.

– Да вы не переживайте так. Приходите ко мне во вторник. Я закрою лавку на пару часов, и вы сможете осмотреть все, что у меня имеется.

– Правда? Что ж, в таком случае Уилл, жди меня во вторник.

– Спасибо святой отец.

Уилл встал со скамьи и направился к выходу из исповедальни. Когда он был уже у выхода, кардинал Анджело окликнул его:

– Уилл!

– Да?

– Скажи мне Уилл. А ковёр, ковёр-то испорчен?

– Si, – решил снова честно соврать Уилл.

В далекие времена, которые современное человечество высокомерно называет «древними», если пещерному человеку был необходим огонь, то он терпеливо выжидал, когда молния смилостивится над ним и ударит в какое-нибудь не самое удачливое дерево. В Древней Греции, ежели человек благородный хотел вина испить собственного производства, то помимо суеты под названием «виноделие», человек этот сталкивался с тем, что ждать пока сок винограда сможет соответствовать самым базовым представлениям о хорошем вине, приходилось не менее одиннадцати лет. Если в средние века человек желал сувениров из стран заграничных, то он мог лишь ждать и надеяться, что хоть кто-то из его многочисленных родственников привезет ему подобные сувениры из увлекательной туристической прогулки под названием «Крестовый поход». Таким образом, вся история человечества тонко намекала, что человечество ничего само решать не вправе, и всё что оно может делать, так это сидеть и ждать злосчастного удара молнии.