«Это так нынешние жильцы отказались от своего прошлого? Словно тлеющие угли вражды минули поколения и в конце прибрели подобную форму. Судя по всему, не заколоченными остались только те двери, что изначально принадлежали семье Мисаула».

Подвал. Как раз одной из таких оказался глубокий спуск в подвал. Охотник подождал, пока жена выйдет вперед, приоткрыв дверь и, развернув Эйна дабы тот мог протиснуться с ним в проход, аккуратно ступил на уходящие вниз ступеньки.

«Кто вообще делает подобные бункеры в деревянных домах?» – когда Эйна повернули, он заметил нечто интересное. В углу зала на второй этаж вела массивная деревянная лестница. Грубая, она явно не вписывалась в общий интерьер старинного дома. Словно была перестроена из сподручных материалов. Лежащие на двух ребристых брусьях, доски еще недавно выточены рубанком. Под лестницей расположилась двуспальная кровать, и в этот момент Эйн понял, что в ходе не самой удачной перепланировки гостиную переоборудовали под спальню. Из проема на второй этаж выглядывали три макушки. Они внимательно следили за своей матерью и странным чужаком, которого уже начинали спускать в тëмные глубины. Женщина сверху смотрела на уморительную картину того, как худощавый Мисаул, пытаясь держать равновесие, облокачивается на раненного всем телом, сгибая того в три погибели, лишь бы не полететь кубарем вниз. Лицо Эйна в такие моменты становилось незабываемо.

В конце лестницы их ждала еще одна металлическая дверь, впечатанная в стену из красного кирпича. Спуск, как и сам подвал находился под землей и света сюда не проникало от слова совсем. Мужчина не спеша облокотил полубога о стену и принялся нащупывать замочную скважину еще недавно висевшими на гвоздике ключами. Он было хотел что-то сказать, но, повернул голову и заметил жену с ружьем в руках. Решил прикусить язык, пока не предоставится следующая возможность.

Наконец ключ попал в скважину. Послышалась пара последовательных щелчков, и железная дверь отворилась. Литра не шла за ними, ей это было в тягость. Она прикрыла первую дверь и принялась подготавливать всë необходимое.

В подвале царила кромешная тьма. Мисаул, полагаясь на тактильные ощущения вошел в отворившийся зев, откуда тут же раздался металлический звон.

Вспых!

Тëмный коридор озарил свет керосиновой лампы. Хозяин довольно хмыкнул и повесил её на прежнее место, освещать промерзлое помещение. Еще на входе Эйн уловил характерный запах, а сейчас увидел перед собой подвешенное вяленое мясо, обернутое в тугую марлю.

«И это всë? Даже если здесь холодно, в таких условиях подобный провиант испортится за пару недель. Хотя, в тех мешках, кажется зерно. На случай бедствия они будут сидеть тут и есть зерно? Отбиться от монстров можно из ружья, но от голода оружия не существует. Я не видел ледника и, если это все запасы что у них есть, как они вообще сводят концы с концами? Всë опаснее и опаснее. Как же холодно! Неужели самое мудрое решение, что они смогли принять дабы обезопасить себя – запереть меня здесь? А еще, судя по всему, у них есть собаки. Краем глаза я заметил две пустые будки за домом. Даже если побегу, так просто уйти не получится. С другой же стороны, Мисаул вышел на меня в одиночку. Значит псов всë-таки нет?»

– Ты прости уж. Что получилось так. Посиди тут пока, шкурами укройся, – мужчина указал на неприметный тюк в углу, – у неë так часто бывает, побесится да успокоится. Потом сменит гнев на милость, быстро тебя на ноги поставит. Чужаков не любит просто. Мы после тебе определим комнату. Хлипенькую, но всë лучше, чем тут, пустых то навалом. Когда батька жив был… ну, давно еще. Все комнаты открыты были. В нашем доме во всяком случае. Это Литра настояла наглухо всë забить, когда дети родились, чтобы не бегать за ними повсюду.