– Не шутил и не отказываюсь! Ежели ни песнями, ни подарками тебя не выманить, так хоть этак… Докажу, что серьёзно к тебе отношусь!

***

Парень показывал приёмы какие-то диковинные, но закрадывалась мысль, что было это лишь для отвода глаз, просто он хотел лишний раз подержать меня в своих объятиях. Разжимал кольцо рук нехотя, когда я умудрялась приём верно исполнить, а потом провожал до заветного лаза:

– И зачем тебе эта наука? – чесал затылок. – Ты девица красивая. Тебе о доме думать надобно, о порядке, о хозяйстве, муже и детях…

– Мне под волколака ложиться, – напомнила мрачно. – И век мой короткий, – отрезала ровно. – Не до хозяйства, мужа, детей… А умение драться мне может помочь загонщику хоть шрам оставить. Не безропотной дичью на милость сильнейшего сдаться. Посопротивляться хочу…

– Много не посопротивляешься, – проворчал Иржич. – Где ты, где они? Твою силу нельзя сравнить с их: скорость, выносливость. Даже бывалому вою и то не совладать в одиночку с волколаком. Один Зверь – двух-трёх воев стоит, – рассуждал тихо, будто винился за то. Хоть и не нравился ему порядок дел, но смирился с этим.

– Я понимаю, – кивнула согласно. – Потому и благодарна, – не кривила душой. – Мне нравится бою обучаться больше, чем с девками судачить ни о чём.

На том и распрощались.

На следующий день Иржич опять зашёл. Мы сбежали за границу села, но в лес не углублялись, тихое место близ резервации отыскали.

И парень мне вновь показывал приёмы. Отрабатывали долго, а как запнулась я за подол да завалилась наземь, за собой и Иржича утягивая, так и застыли лёжа. Парень на мне оказался, жарко дыша прямо в лицо. В глаза смотрел с робкой надеждой, а потом губ моих своими коснулся. Едва ощутимо, будто пробовал. Меня впервые поцеловали!

Дух перехватило, голову чуть повело.

Но более решительный поцелуй не дозволила: увернулась, руками в грудь широкую парня упираясь:

– Нет!

Иржич продолжал на мне лежать да прижиматься крепко. И бог его ведал, сумела бы отбиться, реши он силой меня взять, но нас спугнул глас волколака.

Прорезал тёмный лес жуткой злобой и обещанием скорой расправы.

Знала наверняка: это Рагнар был. И уже страшилась мысли, что мог прознать о вольности Иржича и о моём бесчестье.

Позволила себя поцеловать!

Ужас!

Невеста волколака как девка распутная…

Пихнула Иржича проворно и прочь бросилась. Уж что-что, а бегала как никто. Потому парень хоть и мчался за мной, да едва поспевал.

– Стой… да стой же ты… – время от времени покрикивал.

Лишь у частокола в селение, где замешкалась, плашку сдвигая, меня за руку поймал Иржич. Дёрнул, прижимая к себе спиной:

– Славк, не дури. С ума схожу…

– Так держись подальше – и будет тебе счастье!

– Без тебя не быть моему счастью…

– Так и со мной его не видать!

– Отчего же? – прошептал на ухо, опять губами по коже скользя. – Я ж ради тебя готов бежать отсюда.

Затаилась я, ушам не веря.

– Скажи только, люб я тебе аль нет? – немного помолчал, дозволяя подумать. – Ежели да, клянусь тебе, сбежим. До границы, а там Серые уж не хозяева.

– Зато Бурые есть и Белые, одичалые… – перечисляла, закипая от чувств неизведанных, волнительных.

– Мы уйдём далеча, к морю, где нет волколаков. О том люд говаривал.

– Брешут всё. Не убежать от Зверя!

– Всё равно моей станешь, – упирался с чувством.

Речи его пугали и настораживали, а ещё веру вселяли на жизнь. Другую…

– Пусти, – шикнула я, проворно в лаз юркнув.

А наутро решила в лес сходить. Вчера страшно было, а сегодня… лучше встретиться с Рагнаром, дабы не думал, что избегаю.

Повезло, хвоста не было, и даже Иржич не караулил по обычаю. В лес бежала тропами тайными, продолжая высматривать, не следил ли кто за мной, а только на поляне оказалась: