А ночью мне девки тёмную устроили. Попинали изрядно. Так, что я поутру едва встала.

Кое-как до лекарки дохромала. И пока шла, меня слёзы беззвучные душили, обида давила.

За что? Я ведь не жаловалась. Почто все такие злые и глупые?

Село наше близ границы с Северными волколаками стоит. Стало быть, на пограничье находимся. Народу с виду полно да было бы и больше, ежели б не частые войны: встречи кровавые с соседями, Северными волколаками, кому вздумывалось по нашим землям прохаживаться, невест воровать. Аль из ничейных территорий одичалые Звери являлись – те вообще никого и ничего не жалели.

И кому защиту держать? Мужикам… и нам! Покуда волколаки Дагра не подоспеют…

И ведь не всегда ко сроку поспевали. А потом крови много бывало, вот народ и серчал – бежал южнее, дабы под защитой плотнее жить.

Потому и думала об умении защищаться и атаковать. Разве худо кому будет, ежели невесты отпор научатся давать? Нет! Не только мужикам нас охранять ценой своей жизни. Мы и сами можем! Какая разница от когтя и клыка чужого погибнуть аль от натиска жениха?

Так что усиленные занятия нам на пользу. И ежели дуры не понимают, я проглочу обиду.

Мне выжить охота!

Рагнар

Приставлен к резервации был Дувор, бывалый вояка, но уже одной ногой в другой жизни. Своих детей так и не нажил, а вот опыта боевого у него хоть отбавляй.

После того, как я отцу рассказал о том, что высмотрел, и посоветовал пуще смотреть за местными, Альфа на слово не поверил, почему и нагрянул в резервацию нежданно. Много что увидел, много чего понял.

Рубить под корень всё село не стал, но теперь хоть глаза открыл, что непростительно к невестам относились. Вот и порешил, что нужно своих в резервацию приставить, да только молодых и в силе никак нельзя – сорвутся, всё село попортят, а вот волколака, который уже готовился уходить к праотцам, но которому есть чему поучить – самое то.

Дувора первым отправили. Для пробы он был должен поселиться в резервации. На занятиях присутствовать. По территории хаживать, смотреть, а потом отчёт передавать с теми, кто охрану несёт.

Не то, чтобы волновался за Славку, но чуть спокойней стало.

Пусть не приходит больше, зато знать буду, что ею занимается опытный вояка, для которого бой – важная ступень развития, а не просто галочка для отчёта Альфе. Человечишек свояки гоняли, да немного, а стоило бы сильнее, чтобы тело окрепло да прыти больше было.

А Дувр поблажек не даст, на слёзы не среагирует, а силу в руки нарастит. В крепком теле – крепкий дух, это любому ясно! Теперь и познают люди это, когда Зверь их подготовкой заниматься станет.

Но Славка прибежала. Через седмицу. Я таился за деревьями, но запах её и шаги громкие отчётливо слышал. Эх, как лосиха на гоне топала, надобно её ещё и осторожности обучить.

Она покричала, просидела на камне до вечера, меня выжидая, а я следил, покуда не ушла. И так несколько дней… Она упрямая, но я тоже не лыком шит.

И только, когда она сама стала вспоминать все упражнения, что я с ней отрабатывал, через несколько дней к ней Зверем вышел. И то дождался, когда она после бега в тенёчке упала, раскинув руки да смотря в небо… И так уснула.

Пахла она сладко. Опять призывность начинала разыгрываться, вот Зверь и потребовал немедля девку под себя замять. Потому разбудил дуру:

– Пошла отсюда, ежели не желаешь под клык попасть любому, у кого кровь играет, – рыкнул грозно, ещё и лапой подтолкнув.

Славушка нехотя глаза открыла, сморгнула недоуменно, а потом распахнула шире глазищи. Села на землицу, воздух глотая волнительно:

– Рагнар, – тихая улыбка на губах заиграла.