Глядел на неё Альфа и всё больше увязал.

Была она чистейшим искушением, пороком... Даже о свадьбе задумался, к обряду «брачного загона» начал готовиться, пока не вернулся старший сын из дальнего похода.

Явился к отцу отчитаться о ходе войны да так и потерял себя, как увидал Ясновидицу, сидящую на ступеньке подле ног отца и напевающую чудный мотив, от которого в голове легко и тепло становилось. А когда подняла на него глаза красавица, в них тотчас отразился волколак.

– Отдай мне её, – осмелился просить о «брачном загоне» Зувр Альфу, прекрасно зная, что Роден уже сам к нему готовится. Сражался старший со своим Зверем, но отражённая стала наваждением и проклятием. Дни и ночи подле дома отца сидел Зувр, подыхая от жажды заполучить свою самку.

Отец если и замечал это, упорно игнорировал. У него свои планы были, и болезнь сына в них никак не входилаь. Не простил такой наглости Зувру Роден. И жрицу своей решил сделать не любви ради, а потому что Альфа брал то, что желал, тех, кого желал. Невзирая на то, что парность Зверя нарушает!

Да и чаще стал замечать, что другие волколаки себя теряли. Меж собой всё чаще в драки ввязывались. Выли, требуя деву им на растерзание.

Их не винил в том. Луна виновата! Входила в силу, а призывность самки проклятущей и её свободу Звери чуяли остро. Он сам уже едва справлялся с животной похотью.

– Желание обладать чужой самкой может перечеркнуть судьбу оставшегося рода! – пригрозила мягко дева, намекая на затянувшееся молчание. Роден не спрашивал совета, а дрянь влезла в его помыслы. И тогда Зверь по обычаю разъярился от наглости жрицы.

Принял вызов старшего сына и доказал, что пока ещё нет того самца, который победить бы его мог.

А потом израненного Зувра отправил восвояси, и тот ушёл. Затаив дикую обиду, увёл с собой свору верных хвостов, которые ему близки были по битвам. С кем рос, кто поддерживал его в расколе стаи. Кто не пожелал оставаться на “брачный загон”, который отец огласил.

Слухи о таком поступке Альфы долетели до Асмуда с Ярэдом. Братья уже давно шли своими дорогами, и, несмотря на то, что не было меж ними с тех пор больше прежней сплочённости, решили поддержать брата: затеяли супротив отца заговор и сели за один стол, раздумывая, как укрепить свою власть вдали от Альфы, а потом и его с трона сдвинуть!

Конечно, о том прознал Роден. Злился на сыновей. Не понимал, почему они так своевольничают, а жрица как назло речи свои ядовитые льет:

– Нет тебе спасения, я предупреждала, что всевластие губит. Ты пожелал не своего – теперь тебя ждёт за это расплата.

– Чем была плоха моя власть?

– Власть в одних руках – тирания и вседозволенность. Даже боги не имеют безграничной власти: у каждого своя сила и своя стезя, и это помогает избежать войн меж ними. А ты, мой Альфа, забылся, что являешься всего лишь одним из любимцев Аура, а он не управляет природой. Мать– природа сама решает, кому жить, а кому умереть. Потому твой род проклят.

– Проклятие, проклятие, – чертыхнулся зло Роден. – В чём его суть? Какую хворь на нас нашлёт природа?

– Проклятие в одиночестве состоит. Зверь нелюдим и обозлен, как ты. Вот и будете вымирать...

– Так мы ВСЕ звери, – напомнил мрачно Альфа. – Ты, люди, мы и другая живность...

– Животные скорее, – согласилась спокойно жрица. – А вы, волколаки, лютые Звери. И быть вам одинокими по судьбе!

– Мы того не страшимся, – отмахнулся Роден.

– Так ли? – нежно улыбнулась жрица. – И потому ты из– за любимой пошёл супротив богов? Разве не это главное доказательство, что без пары тварь себя теряет?

– Себя потерял, – кивнул ровно, – но у меня есть дети, есть стая...