– Ладно! Ладно! Не злись! – выставив ладони перед собой, Кир надеется меня урезонить, а когда моя враждебность утихает, предлагает: – Нам пора! Завтра тренировка!

Он поднимается.

– К чему нас готовят? – задаю мучающий меня вопрос в спину.

Ему как главному в нашем отряде должно быть известно больше, чем нам!

– Что? – Он замирает, оборачиваясь.

Различаю на его профиле напряженную челюсть, заострившиеся скулы, но, когда он поворачивается лицом, черты снова расслабленные, лишь зрачки поглотили всю изумрудную радужку.

Что могло его так взволновать?

– Тебе не кажется странным, что мы проходим серьёзную физическую подготовку с учётом того, что нам не с кем сражаться? – Озвучиваю мысли, с трудом поднимаясь на каблуках, которые воткнулись в мягкую землю.

Поймав равновесие, принимаюсь собирать волосы в высокий хвост. Пытаюсь казаться невозмутимой, хоть и с неким стеснением гляжу на него в упор.

– А демоны? – спрашивает Кир, суетливо почесав бровь.

– Не смеши, – начинаю, переступая на месте. – За всю историю существования звена Фортуны сколько было схваток ангела и демона?

Молчит, подхватывая меня под локоть, когда каблук проваливается глубже.

– Вот именно, ни разу, – миролюбиво констатирую факт, задохнувшись от осознания его близости.

Задерживаю дыхание, не смея встретиться очами, уткнувшись зрачками в его ключицы, выделяющиеся из-под ткани его футболки.

– Что ты от меня хочешь? – усталый шёпот, и он оставляет мою руку, чтобы отойти.

Движения грудной клетки возобновляется, как и работа лёгких, пылающих от внезапного простоя.

О, если б ты только знал, сколько всего хочу!

– У меня нет ответов. – разводит руками, а потом осуждающе подводит итог. – Ты слишком много думаешь!

– А ты любишь пустоголовых? – Срывается с губ молниеносно, а наши глаза встречаются с соизмеримыми возмущениями, следом сменяющимися взаимными сожалениями.

Что на меня нашло?

***

Углекислый газ выталкивается из грудины при очередном складывании тела пополам, а кислород настойчиво заглатывается на смену освободившемуся пространству в лёгких. Эти движения повторяются с одинаково-энергичной амплитудой, но стоит колоколам замолчать, как упражнения замедляются, а потом и прекращаются.

Теперь вишу на турнике вниз головой, фиксируясь согнутыми в коленях ногами. Закрываю глаза от настойчивых лучей солнца, иногда выглядывающего из-за привычно-мрачных серых туч. Кровь неприятно приливает к голове, и покалывания в голени из-за пережатых сосудов, приносят садистское удовольствие.

Даже это не приносит желанных результатов! Даже это не вытесняет, вот уже надоевшие за два дня, мысли, в которых засела мягкая улыбка Кира!

Трепетание нутра от вновь и вновь прокручиваемых воспоминаний тревожит. Не хочется бесповоротно западать на кудрявого. У нас завтра тренировка, а я не настроена ни на что, кроме любования на главу нашего отряда, который будет сидеть на трибуне в обнимку с Чарви.

– Экс, нужно поговорить, – раздаётся голос Леонарда.

Он даже вверх тормашками выглядит сногсшибательно.

Неохотно спрыгиваю, разминая затёкшие колени.

Почему за пару дней все изменилось?

Все хотят, чтобы я говорила!

– Чего тебе? – интересуюсь враждебно.

– Когда ещё я смогу увидеть Диану? – Вторгаясь в моё личное пространство и подхватывая пальцами шнурок моего капюшона, он наматывает его на палец.

Не могу разобрать, издевается он или серьёзен.

– Ты не похож на самоубийцу. – До последнего надеюсь на розыгрыш, рассматривая вблизи его длинные ресницы и густые брови.

– И всё же! – настаивает красавчик.

Уголок его губ приподнимается, а шоколад глаз плавится, заполняя всё больше пространства.