– На что тут смотреть? Меня дети не интересуют.

– Я не ребёнок, а взрослая девушка.

– Правда, что ли? – орк уставился на мою грудь, пытаясь разглядеть, что я прячу. – Я думал, люди крупнее. Уже и забыл, как вы выглядите.

– А разве вы людей не воруете?

– А на кой вы нам сдались?

– Для работы или еды…

– Для работы вы слабы, а для еды слишком тощие, – раскатисто засмеялся орк, и я поёжилась, заметив, как мелькнули внушительные клыки.

– Значит, есть не станешь?

– Костями подавлюсь.

– Тогда зачем я тебе?

– А не слишком ли ты любопытная? Перед тобой сам предводитель Драх’эн из племени Орн'Хал, а ты допрашиваешь меня, словно лазутчика. Где твоё уважение, маленькая женщина?

– Меня зовут Айлет. – Видимо, эта ночь притупила у меня чувство страха, потому что мне совсем не понравилось, как меня назвал Драх’эн.

– Ай̕ ла – та, кто поёт. Так звучит твоё имя на нашем наречии. Такие имена дают духи. Интересный подарок они мне сделали.

– Вождь в моей деревне назвал меня проклятьем, а ты считаешь подарком… Но что меня ждёт?

– Только духи могут знать ответ на этот вопрос. Мойся, Ай̕ ла, я отвернусь.

Зелёный огромный орк и правда отвернулся. Мне стало чуть легче дышать, когда его золотые глаза с узкими зрачками перестали буравить меня. Я поспешно сняла обгоревшее и перепачканное сажей платье и быстро зашла в воду. Природный источник оказался тёплым и немного пузырящимся. Но ожог на ноге словно вспыхнул огнём, и я вскрикнула, после чего выскочила обратно на камни, сжимаясь от боли.

– Что с тобой?

– Рана… ужасно болит…

– Дай посмотреть, – орк опустился на корточки и протянул ко мне руку.

Я зажалась, пытаясь прикрыть себя намокшими длинными рыжими волосами. Но Драх’эн не обратил на меня никакого внимания. Обхватив мою лодыжку, он потянул, заставляя меня показать ему обгоревшую ногу.

– Нужно скорее нанести мазь, иначе останется шрам.

Драх’эн неожиданно подхватил меня на руки и встал. Я взвизгнула.

– Моё платье!

– От него пахнет гарью. Его нужно выкинуть.

– Но что мне надеть?

– Что-нибудь придумаем.

Орк нёс меня через лагерь, а я от стыда уткнулась ему в грудь лицом. Какой же срам – полностью обнажённая и на руках у орка! Мои щеки пылали, как алые маки. Но, кажется, я никого не интересовала. Орки не смотрели на меня, а наоборот – чуть склоняли головы. Возможно, у них так принято вести себя перед вожаком.

Войдя в большой шатёр, Драх’эн уложил меня на низкую массивную кровать, застеленную шкурами.

Я снова испуганно сжалась. Он сам назвал меня грязной и не особо привлекательной для орков, так почему укладывает на кровать? Взяв керамический горшочек, Драх’эн вернулся ко мне и опустился на корточки. Зачерпнув мазь, его огромная ладонь приблизилась к ране, я зажмурилась, ожидая грубых, болезненных прикосновений, но касания были легкими, не тяжелее крыла бабочки. Удивленная, я открыла глаза. Сосредоточенное лицо Драх’эна было почти красивым, а движения пальцев – плавными и чуткими, невольно я засмотрелась на игру света на золотых узорах, которые были нанесены на его тело. Плечи, грудь, руки – все было покрыто ими. Они чарующе переливались в ритме дыхания и движения мускулов. Странно, нам рассказывали об орках, как о страшилищах, но Драх’эн выглядел просто очень мужественно: тяжелый, волевой подбородок, мощные скулы, большой прямой нос, выразительные глаза, четкие брови с изломом. Мой взгляд вернулся ниже – к губам. В меру мягкие и подвижные, они закрывали зубы, даже клыки не торчали. Если бы не выдающиеся размеры вождя, то в темноте его можно было бы вполне принять за кузнеца с развитыми широкими плечами.