Очнулся только через какое-то время от истошного крика. Совершенно голый я лежал на Эльвире и делал многообещающие поступательные движения поясницей. Телезвезда, задрав ноги навстречу восходящему в окне солнцу, отчаянно вопила.

– Вот и конец, – четко обозначилась в черепушке мысль. – Наверное, сзади меня стоит мужик с топором, она его видит, а я нет, а может, это не мужик, а сам Святослав Нерадивов, может, он бросил Буганову и вырвался в Москву навестить бывшую подругу…

Украдкой обернулся. Никого сзади не было. Потом посмотрел на даму и понял, что дамский ор происходит аккурат в соответствии с амплитудой моих членодвижений. Провел испытание – туда, есть контакт, обратно – сирена выключается. Я удовлетворенно заулыбался. Хорошо, что нет тут никакого мужика с топором! Заметив какие-то осмысленные движения, Эля прекратила орать и, увидев мою радостно-пьяную рожу, заплакала. Я обрубился опять. Последнее, что успел запомнить, это Эльвирины всхлипывания и фразу: – Вот, Володя, ты и добился, чего хотел.

Я еще попытался чего-то ответить, но уже подступало время сонных кошмаров и… поехало.

Я немного опоздал – пробки там, то-се. Встретились мы с главным санитарным врачом России, как и условились, в зоопарке, у клетки с болотной выпью. Когда, наконец, я подошел, Геннадий Григорьевич Онищенко продолжал таращиться на нахохлившуюся птицу. Заслышав мои шаги, главный санитар обернулся. Он был в медицинской маске. От такого дикого зрелища во все еще снежной Москве остолбенел не только я, но и недавно проснувшиеся белые медведи.

– Вова, ты почему без намордничка? Ты же знаешь, как я тебя уважаю и забочусь о твоем здоровье! – как ни в чем не бывало, строго спросил Геннадий и напялил на меня маску.

– Гена, а как же мы выпивать-то будем? – слабо начал отбиваться я, но, почувствовав его железную хватку, смирился.

Мне показалось, что будь его воля, он надел бы эти марлевые повязки не только на меня, но и на окружающих нас тигров, горных баранов и даже на хихикающих павианов. Издалека мы были похожи на героев «Кавказской пленницы», ну там где «в районе свирепствует ящур».

Найдя укромное место у клетки с вполне безопасным енотом, я наконец достал фляжку с коньяком. Оттянув повязки, мы глотнули.

– Неужели все так серьезно, Ген? – просунув под марлю сигарету, затянулся я.

– Хуже не бывает! Бесчинствует птичий грипп, будь он неладен, – вздохнул Онищенко. – Полтора миллиона голов, то есть клювов, уже в России уничтожили! Что же будет, когда перелетные птицы вернуться!

Я глотнул коньячку еще пару раз.

– А что делать-то, куда бежать? Геннадий тоже влил в себя напиток.

– Главное, чтоб народ был во всеоружии, наглядную агитацию распространить, бюллетени…

– Да-да, – меланхолично кивнул я, – одну наглядку я уже придумал. Картина Саврасова и подпись: «Россиянин, будь на страже: грачи прилетели!» Ты лучше объясни, что за напасть такая – птичий грипп.

Глаза у Онищенко заблестели. То ли от коньяка, то ли от осведомленности в теме. Битые полчаса он размахивал руками, что-то нес из серии «аш пять эн один», о Юго-Восточной Азии, о возможной пандемии и закате человечества. Наконец я не выдержал.

– Ген, объясни мне элементарную вещь. Почему мы постоянно слышим о вспышках инфекции в Турции, Польше, на Урале, а о Соединенных Штатах Америки ни полслова? У них там что, птицы не поют и куры не кудахчут? Может, это все эти самые Штаты и гадят? Может, они подняли вонь, купили на корню всю Всемирную организацию здравоохранения и теперь спокойно сеют по всему свету панику и пресловутые ножки Буша, заставляют людей ерундой заниматься, нервы трепать, вакцины там всякие придумывать… Это же чистая политика. Посмотри на Аджарию: там сдох какой-то гусь. Спорим на литр водки, что через неделю-другую мой любимый президент Саакашвили заявит, что это Россия специально засылает к ним отравленных гусей, чтобы подорвать территориальную целостность великой Грузии. Там вообще какая-то вакханалия творится в связи с птичьим гриппом. Министр ихнего здравоохранения заявил, что от эпидемии должна умереть половина населения страны, а на следующий день, добродушно улыбаясь, сказал, что это была шутка, чтобы народ не расслаблялся. А еще местный министр обороны мужественно попросил, чтобы всю убитую птицу передали в грузинскую армию, где ее доблестные гвардейцы сварят и съедят. Это что – чистая медицина? Скорее, это клиника!