Помпон нервно засмеялась и осмотрелась вокруг. В зале блуждали несколько групп переговаривающихся гостей. Но отсюда просматривался центральный зал, который иногда взрывался хохотом и оставался наполненным гомоном.

Везувий сделал ещё глоток, глядя на Помпон сверху вниз.

Женщина, избегающая его взгляда, не должна казаться такой привлекательной… но Помпон смотрелась именно такой.

Ничего. Ей просто нужны деньги. А ему — развлечение, чтобы посмеиваться до конца ночи.

— Вы выглядите как… злодей. Прямо как настоящий мерзавец, — она попыталась представить слова в виде шутки, но они оба знали, что девушка говорит серьёзно.

— Это потому, что я им и являюсь, — отсалютовал ей Везувий пустым бокалом и припал плечом к стене. — Всего лишь раздеться. Уверен, вы принимаете душ каждый день и оголяетесь перед этим. Вуаля! И почти двести тысяч баксов в вашем милом мятом кармане.

Помпон смотрела на него так долго, что Везувий посчитал теперь своей жизненной миссией не сдаваться и не отводить взгляд. От потока эмоций в её тёмных оживлённых глазах можно было охмелеть.

Она ещё раз оглянулась и потянулась к рукаву у плечей. Помпон опустила глаза, и она…

… она собиралась стянуть платье.

Прямо здесь.

На открытии галереи её друзей, потому что ей были очень нужны восемьдесят четыре тысячи долларов.

— Только чур не смеяться, — натянуто улыбнулась она, но пальцы двигающейся руки дрожали.

Когда Надя оголила одно белое плечо, Везувий частично ослеп от резкого пробуждения того, что в нём не пробуждалось очень и очень давно.

У него заныла совесть, будто она могла находиться где-то в районе сердца.

Помпон даже не удостоверилась, что Вез заплатит. Он мог её обмануть. Это вышло бы смешнее всего. Вся тусовка потешилась бы за её счет, а Везувий Родин остался бы в выигрыше.

Он перехватил её запястье до того, как успех вздохнуть.

И молился, чтобы со стороны не выглядеть таким потрясённым, как и Помпон.

Её гладкая кожа словно сохраняла тепло, после того как её щедро исцеловало солнце.

— Вы даже не спросили о гарантии, — слишком грубо сказал Везувий. — Как можно быть настолько доверчивой. Вас же обманут.

— Вы меня обманете? — медленно произнесла Надя, не отрывая от него глаз.

Нет, потому что после сегодняшнего вечера ты меня больше никогда не увидишь.

— Я как раз из тех, кто обманываети не дискриминирует. Юных мужеискательниц я тоже обманываю.

— М, нет, — её золотые кудри подпрыгнули, когда девушка замотала головой. — Я вам не верю. Вы меня не обманете, — прищурилась Помпон.

Она не только выглядела моложе двадцати шести лет, но и размышляла как девчонка.

Везувий не спал с девственницами, он слишком любил секс. Надо повторять это про себя снова и снова, чтобы не забыть. Господи, ему бы даже пришлось объяснять Помпону, что отменный отсос — это не всегда глубокий минет.

— Вон туда, — указал Везувий на серую дверь, ведущую к подсобке. — Идём туда, Помпон. Ты там разденешься передо мной, а я скину сто восемьдесят четыре тысячи долларов тебе на карту. Надеюсь, у тебя открыта Мастеркард в валюте?

4. Глава 3 НАДЯ

Надя не сразу осознаёт, что этот обольстительный мужчина с самыми чёрными глазами и волосами, которые она когда-либо видела, называет ее Помпоном.

Он ведет её в подсобку, держа за локоть.

И она вдруг понимает людей, которым тяжело ходить, потому что ноги вот сейчас слабо сгибаются и худо передвигаются, и ничего с этим не поделать.

Дедушка так каждый день мучается.

Восемьдесят тысяч долларов нужны ему на две операции, и у Нади остаётся пять месяцев, чтобы их найти.

Импозантным жестом Везувий распахивает перед ними серую дверь подсобки, словно это ворота Версаля.