Кидаюсь к полуобнажённому мужскому телу, скрученному посреди широкой кровати в неуклюжей, странной позе.

- Уйди, Ярослава! - простанывает эти слова и хватается за свою руку, ту, которую украшает старый, корявый шрам.

- Паш... - Обвиваю его пледплечье ладонями. Слёзы градом. Дыхание сбивается, превращаясь в серию коротких замыканий. - Пашенька, рука, да? Чем тебе помочь? Чем, скажи! 

- Ампулы... "Мидокалм"... Ясе-чка... - его крутит от боли. Каждое слово сквозь зубы. Через силу выдаёт. 

- Сейчас. Я сейчас, Паш! - спрыгиваю с кровати, кружусь по комнате, - где они?

- В ящике... Сзади тебя. 

Господи! Да у него тут целый "боекомплект" обезболивающих. Причём, достаточно сильных, включая гормоны и стероиды. 

- Сейчас, потерпи Паш, сейчас... - Быстро набираю шприц, руки трясутся, как на первых практических уроках в мединституте.

- Давай мне.

- Я сама. Расслабься. - Аккуратно ввожу лекарство в плечо Павла и прижимаю ватку. Тыкаюсь вспотевшим лбом в его рельефный трицепс. И никак не могу остановить свои судорожные всхлипы. Поглаживаю сильное, жилистое предплечье в зоне шрама. Сердце сжимается от жалости. 

- Какие у тебя ручки нежные. Всадила так, что я даже не почувствовал. - Всё ещё морщится от боли, но уже хотя бы улыбается, пусть и кривовато. 

- Перед тобой дипломированный врач-психиатр, между прочим. - Поглаживаю ёжик на его голове. Как он вспотел! Не пойму, почему у него такие адские боли. 

- Я знаю. Знаю, что ты всё-таки поступила тогда... - Разворачивается ко мне и прижимается к губам нежным, лёгким поцелуем. 

- Откуда у тебя этот шрам? И почему такие боли?

- Неправильно сросшийся перелом. Оперировать нужно, хватит тянуть.

Чувство недосказнности между нами наросло, как огромный, водяной пузырь, отталкивает в разные стороны, отдаляет друг от друга. А если я признаюсь ему в том, что на самом деле произошло в вечер моего выпускного? Что будет, если этот пузырь лопнет?

Его лицо. Сейчас оно скинуло маску грубого и властного поработителя. В данный момент меня обнимает тот Павел Осадчий, с которым я хотела связать свою жизнь девять лет назад. Нежный и заботливый парень, которого я так сильно люби... люблю!

Господи, помоги! 

- Паш, я... Мне... нужно кое-что тебе рассказать. - Произношу эту фразу, когда он уже вскочил на ноги и схватил со стула полотенце. 

- Пять минут, Ясечка. Сейчас быстро ополоснусь и, обещаю, мы поговорим о чём только ни пожелаешь. Я такой потный, что мне даже неловко! - кричит уже из ванной, сквозь шелест льющейся воды.

Пять минут! Вылетаю за дверь. Себя бы тоже в порядок привести. На голове, наверное, орлиное гнездо после сна. 

- Какая милая встреча! И что ты там рыскала? - голос Алины за моей спиной так и брызгает ядом. 

- В смысле "рыскала"?

- В прямом! Что тебе понадобилось в комнате Паши? Он никому не разрешает туда заходить!

- Правда? А может быть только тебе не разрешает? Об этом ты не думала? - Разворачиваюсь ко всё ещё мокрой после бассейна стерве. Стреляет в меня взглядом, волосы слились от воды и сейчас выглядят далеко не так шикарно, чем обычно. 

- Послушай, "Яся"... - переминает во рту моё имя, как кислую ягоду. С издёвкой. - А давай, ты закроешь свой рот и... 

Делает шаг в сторону и спотыкается о стоящее в углу, массивное кресло. Взмахивает руками, ноги девчонки разъезжаются на влажной поверхности и она со всего маха плюхается пятой точкой на кафельный пол.

- А-а-ай!!! Чёрт! А-а-а... Как больно! - взвизгивает, орёт почти. Хватается за низ живота. И начинает реветь. - Яся! Вызывай скорую! Чё-ё-ёрт! Мамочки! Как больно-то! Такси лучше! Такси вызывай! Малыш! Мой малыш, Яся! Пожалуйста! Умоляю тебя, вызови скорее это грёбаное такси! Только ни слова Паше! Пожалуйста! Он не должен знать!