Глава 6

Да. Все подтвердилось. Все подтвердилось самым печальным из всех печальных вариантов. Жить мне оставалось год или того меньше. Доктор что-то говорил об операции, различных терапиях, о том, что можно продлить мою жизнеспособность и жизнь в целом. Что-то еще говорил. Но я сидела как оглушенная. Я слышала лишь фон его голоса. Он как будто был эхом в моей голове. Наверное, это шок. Хорошо, что у меня нет детей, снова подумала я. Иначе как бы я им сообщила, что скоро они сами будут о себе заботиться? От этой мысли я почувствовала тоску. Еще вчера мысль об отсутствии детей доставляла мне радость и позволяла чувствовать себя свободной, а сегодня я, кажется, готова из-за этого расплакаться. Кто же меня вспомнит? Кто заплачет по мне?

Что я такое думаю? Что за бред? Приди в себя!

Я как будто взбодрила сама себя изнутри. В этот момент я моргнула, а из моих глаз закапали большие слезы. Вот предательницы! Я тяжело вздохнула и посмотрела на доктора, который уже давно перестал говорить и пристально смотрел на меня.

– Что вы мне посоветуете? Что мне делать?

– Для начала сообщить близким людям, – опять он за свое! – А следующий шаг – это лучевая терапия, так как химиотерапия в вашем случае будет бесполезна.

И он в красках начал рассказывать о том, что это за терапия и что меня ждет. Теперь, во время выслушивания истории о лечении или замедлении распространения моего рака – ну да, уже моего – по всему мозгу, все воспринималось мной совершенно иначе, чем несколько минут назад. Его голос казался самым громким в этом мире, он звенел, словно нависал надо мной, я казалась себе такой крошечной и беспомощной, слова отдавались в каждом нерве моего организма и даже больше. Казалось, что и рак это чувствовал.

Рак. Почему эту почти неизлечимую болезнь назвали членистоногим животным, подумала я. И забыла на миг о том, что я крошечная и беспомощная, а голос доктора металлический и утопающий.

– Я все поняла, – пробормотала я, как только он замолчал на 5 секунд. – Я могу уйти сейчас. Мне бы хотелось прийти в себя от всего, что произошло за последние сутки. И, возможно, уже позвонить близким, чтобы поделиться этой радостной вестью. – Я еще и язвлю!

– Решение, а лучше ваше согласие, нужно нам немедленно. И мы приступим к дальнейшим действиям. Вы должны понять. Чем быстрее мы с вами примем меры, тем дольше вы… – тут он замолчал. И я понимала почему.

– Тем дольше я промучаюсь.

Он посмотрел на меня, в его взгляде читалось, что он не это хотел сказать. Да до чего же они тут все милые, снова подумала я, только уже воротило от этой доброты с их стороны.

– Я могу подумать? Да, я понимаю что времени нет. Я могу оплакать все дома? Просто выплакать и пожалеть себя. Хотя бы дня два…

– Можете, – строго, почти как от отца, которого я никогда не знала, прозвучал его ответ.

По-моему, я буквально выбежала из больницы. Я бежала от здания, перебегая дорогу на красный цвет, мне засигналил автомобиль, потом второй и третий, донеслись крики о том, что я больная (даже прохожие в курсе, а ведь они не близкие). Я забежала за угол жилого дома и остановилась, тяжело дышала. Мне как будто стало спокойнее от того, что больница не видит меня, а я ее.

Прохожие подозрительно смотрели на меня, но не лезли не в свое дело. Прохожие же. Спасибо им.

Глава 7

Дом. Я дома. Только когда я захлопнула входную дверь, почувствовала, как меня накрывает. Я сползла по двери на пол, и по моим щекам точно так же сползли слезы, тысяча слез. Я не вытирала их, я даже не моргала, они текли из глаз, как из открытого крана течет вода. Они вытекали все, какие только я когда-либо сдерживала. Они текли по шее под блузку, оставляя на ней пятна, и где-то в районе груди высыхали. «Странно, ведь у меня не рак груди», – пришла в мою голову очередная идиотская мысль. Что за чушь я иногда думаю… Почему такие мысли возникают в моей голове? Ну вот какая разница, на уровне чего высыхают слезы!