Ной почесал затылок. В сводке не было ни одного египетского имени.

Усеркаф допрашивал дородную женщину:

– Вы находитесь под присягой. Изложите свои обвинения.

Женщина засуетилась и выдала тираду:

– Мой муж пьет слишком много пива, особенно по вечерам. Он постоянно оскорбляет меня и бьет в присутствии нашей дочери. Бедняжка пугается. Врач засвидетельствовал следы от ударов.

– Преступление налицо. – Усеркаф зевнул во весь рот, даже не пытаясь скрыть свое равнодушие. – Скриб запишет ваши показания, и я передам дело в суд.

Следующим был пожилой торговец. Выпучив глаза, он стал сыпать обрывками фраз.

– Я ничего не понял. – Усеркаф дал знак писцу, и тот перестал писать. – Подумай, как яснее изложить свою жалобу и приходи завтра.

– Я не могу завтра.

– Тогда соберись.

– Хорошо. В тот день, когда я прибыл в Абидос, стояла очень жаркая погода…

– Боже мой! Короче!

– Одним словом, меня обокрали. Я сумел добраться до номарха и сказал ему: «Меня обокрали на твоем берегу, и так как ты князь этой стороны великого Та-Кемта отыщи мои деньги».

– И что он тебе ответил?

– Он сказал: «Если грабитель, который отнял у тебя деньги, принадлежит к моей стороне, то я возмещу тебе их из моего имущества, но сначала пусть найдут того грабителя».

– И кто же его должен искать?

– Не знаю. Я готов отдать на поиски десять хлебов и меру вина.

– Так, давай по порядку. Как называлось судно, на котором ты прибыл в Абидос?

– Название судна – «Явление в Семне».

– На судне ты нечего такого не заметил?

– Такого? Заметил. На мачте висел нубиец-кочевник, вниз головой.

– Я не об этом…

Разобравшись с посетителями, Усеркаф откинулся на стуле.

– Вот так каждый день. Сюда, в некрополь, стекает из города вся мерзостная пена. Воры, шарлатаны, мошенники, побирухи, плуты, обиралы. Бритоголовые актеры, выдающие себя за жрецов и обманом забирающие приношения. Способов обмана никак не меньше, чем могил на кладбище, – Усеркаф взял с тарелки молодой побег сахарного тростника и принялся его жевать. – Вконец одичавшие проститутки отдаются прямо у стен гробниц. Некоторые из них не разгибаются до темноты. Хорошо, что ночью приходят шакалы и дают им немного передохнуть. Мы не успеваем закапывать трупы. Шакалы разрывают мелкие могилы и поедают их. – Усеркаф выплюнул волокнистую зелень себе под ноги. – Ну, что скажешь? – он показал на листовки.

Нефер сложил листовки стопкой.

– Не знаю. Меня долго не было в Фивах. Это действительно отражает настроения в городе?

– Поверь мне, отражает. Пока есть что красть, народ крадет. Все видят, как обогащается знать, и каждый ищет свой путь к богатству. Самый простой путь – разворовать какую-нибудь гробницу.

– Гробницы разворовывают уже несколько столетий, – Ной тоже положил в рот побег тростника. – Еще Херихор был вынужден перенести тела царей в тайное место, чтобы их не выбросили на поругание собакам.

– То были преступления, теперь осквернение могил – печальная повседневность. Не помогают ни дозоры, ни круглосуточная охрана. Я поставил охранять захоронения специально обученных бабуинов. Страшные звери, взяток не берут. Но их скоро потравят.

Усеркаф рассказал, что за последний месяц было разворовано пять царских гробниц, четыре гробницы жриц Амона и около двадцати частных гробниц. Титус был вынужден послать в Некрополь комиссию, которая выяснила, что грабителей прикрывает сам начальник Западных Фив – Хетеппта. Но Буль Бур замял дело, отведя обвинение по чисто формальным причинам, поскольку разграбленными, как выяснилось, оказались не пять царских гробниц, а всего лишь три. Правда, факт ограбления двадцати частных гробниц замолчать не удалось. Усеркаф тщательно подготовил все документы, но Титус не счел их достаточным основанием, чтобы предать суду такого заслуженного чиновника, как Хетеппта. На следующий же день торжествующий Хетеппта собрал всю администрацию Города мертвых – ремесленников, надзирателей и стражу Некрополя и послал всю эту толпу на восточную сторону, где они устроили демонстрацию в защиту своего начальника, которого как бы незаслуженно оклеветали. Для Усеркафа это было уже слишком! Он заявил перед лицом свидетелей, что сообщит обо всем этом в Танис. Через несколько дней ему удалось арестовать очередную банду грабителей. Они дали показания, в том числе сообщили, кому предали часть награбленного. Хетеппту временно отстранили от дел. Но и против Усеркафа выдвинули обвинение в воровстве.