Они прошли мимо комнатушек, отделенных друг от друга занавесками, и оказались в большой богато убранной комнате. Нефер подрагивал от страха и возбуждения.

Когда Небтет разделась, он увидел татуировки на ее теле. Цветок лилии на левом бедре возле лобка предохранял от беременности, а бог Бес над черным треугольником волос – от венерических болезней.

Плавно сгибая длинные ухоженные ноги, Небтет сделала несколько шагов в его сторону, а потом всем телом подалась вперед. Они вместе упали на кровать.

Ее движения ускорились. Нефер быстро задышал, застонал и умолк. Она прильнула к нему, обхватив его руками.

– Ты смелый парень, – Небтет поправила растрепанные волосы, – и доставил мне удовольствие. Большинство моих клиентов слишком много пьют, их член становится вялым и дряблым. Почему ты расстроен? Все хорошо.

– Я не уверен в этом. Ты говоришь неправду.

Небтет снисходительно улыбнулась.

– Поверь мне. При определенных обстоятельствах женщины никогда не врут.

Ной переправлялся на другой берег Нила на утлой лодке, сплетенной из камыша. Ему навстречу на огромном плоту плыл простой люд, работавший в Некрополе – парасхиты[45], каменщики, кочующие мастеровые.

Рядом с ним к берегу причалила лодка, перевозившая черные носилки бальзамировщика. Это был дурной знак. Ной плюнул на ладонь, чтобы отвести порчу.

Выйдя на берег, он столкнулся с толпой горожан, посещавших могилы близких. Люди беспорядочно скатывались к реке, подгоняемые отрядами стражников, охранявших гробницы.

Расталкивая людей локтями, Ной с трудом пробился к дверям полицейского участка и несколько раз ударил по ним кулаком. Ему открыл сам начальник полиции Западных Фив – Усеркаф. Он был высок, худощав, немного сутул. На нем был дорогой, но сильно изношенный парик. Одежда, некогда украшенная серебряным шитьем, выглядела довольно жалко. Ной подумал, что Усеркаф действительно не берет взяток.

– Я ждал тебя, почему ты так поздно? Я уже занялся другими делами.

– Так вышло. Я подожду.

– Почитай листовки, которые мы сегодня подобрали в городе. Я быстро.

Усеркаф начинал носителем сандалий Сиамуна, а потом был послан на Юг. Ной видел у него в доме письменное напутствие царя: «Я полагаюсь на тебя больше, чем на любого другого своего сановника, больше, чем на любого другого своего вельможу, больше, чем на любого своего слугу». Несколько лет Усеркаф вместе с главной судьей вел допросы. Но потом тайные дела перешли в ведение первого жреца и ему дали должность начальника полиции Западных Фив. Он подумывал вернуться в Танис, но там его уже никто не ждал.

Ной собрал разбросанные по столу листки папируса и начал читать.

Чтение оказалось весьма забавным. Особенно ему понравилась листовка под заголовком

«Спеши сказать среди молчанья!»

Плутует жрец,

Корыстен суд,    

Крадет зерно учетчик    урожая,

Добро сокрушено!   

Глава угодий – вор,

Чиновник – во грехе,

Наставники – дурные речи молвят,

Нет места честности!

Кто знает – низвергает Правду,

тем навлекая бедствия на город.

Тот, кто имеет – низвергает Доблесть,

тем навлекая бедствия на душу.

Кому со злом предписано бороться –

тот нынче сам злодей!

Но покарать его – одной минуты дело…

Так покарай же!

Потом Ной просмотрел сводку преступлений за последний месяц, только что законченную писцом. Некий Паиабеджу ограбил женщину в Ипет-сут[46]. Некие Кенпахека, Тхутисенбу, Собекмос устроили драку со смертельным исходом. Некто Хери был пойман у гробницы Саптаха[47] в Долине царей. Некая Седжмефни, промышлявшая проституцией, усыпила и ограбила почтенного жителя. Другая проститутка, Бакет, заразила нехорошей болезнью целый квартал в западной части Фив. В третий раз попалась воровка Хедеткаш.