Всё больше и больше пропадает желание нырять в такое прошлое и вытаскивать весь этот ужас в наше время. Не понимаю, что надо сделать, чтобы люди перестали вспоминать свою жизнь в Советском Союзе как самое чудесное время.

Фотографии, семейные альбомы, вот отдушина. Я рассматривал их, наверное, часа два. Далёкое прошлое здорово отличается от недавнего.

Фотография нашей группы на первом курсе университета. Снимок сделан в каком-то парке, в густой траве по колено. Мы смеёмся и толкаем друга, у всех парней длинные волосы до плеч.

Вот я стою зимой на улице с сыном в коляске. На мне офицерский полушубок грязно-белого цвета и шапка-ушанка. Фотография чёрно-белая, но всё равно понятно, какого всё цвета. Такого же чёрно-белого. Помню с каким трудом я нашёл полушубок у единственного продавца на вещевом рынке и этот тулуп, естественно, был не новым и стоил немалых денег.

И почему-то, в отличие от газет, почтовых марок и талонов на мыло, эта картинка уже не вызывает злости, а, наоборот, умиляет. Хотя на фото я моложе на 30 лет, я этого не замечаю и не осознаю. Всё, что касается меня самого и моих близких, не вызывает отрицательных эмоций. Помню только хорошее. На фотографиях мы в разных местах и с разными людьми, и всё, как в первый раз. Всё новое, живое, прекрасное.

Я не выдержал, сел в машину и поехал к дому, из которого мы переехали, когда мне было 6 лет. На фотографии я с мамой у подъезда, она сидит на лавочке, я стою рядом. Вот он, этот подъезд. Фактически он точно такой же, как на фотографии, но я не узнаю это место. Оно для меня совсем чужое и не только в моей памяти, но даже по сравнению с фотографией оно другое. Хотя, если убрать с фотографии людей, остальное неотличимо.

В чём же отличие? Сейчас люди тоже здесь ходят – вон, какой-то мужик только что из подъезда вышел. Мне кажется, всё дело в положительных эмоциях, связанных с этим местом в прошлом. Я был маленьким, а весь мир большим и интересным, рядом была мама и я ощущал её любовь. Поэтому сейчас для меня этот подъезд ничем не отличается от других.

Тут я задумываюсь: а в какое конкретно место в 1984 году я буду нырять? Например, у нас давным-давно есть дом в деревне Пожитки в ста километров от города. Речка, лес, природа! За тридцать лет там практически ничего не изменилось, наверное, как и за сто. Единственно, что раньше в деревне было около семидесяти коров, а сейчас осталась только одна. Ещё чёрный груздь пропал в лесу. Поезжай туда и нырять не надо. Меняй прошлое там, не погружаясь никуда. Только не понятно, что именно менять. В Пожитках все стоит так же незыблемо, как скала.

Опять звоню Андрею и рассказываю ему про Пожитки.

– Помню, – говорит Андрей, – у тебя там ещё баня отличная. – Только не надо нырять в этом месте, потому что ты ничего старого не увидишь, раз там ничего не меняется. Это как эталонный образец. Палата мер и весов.

– Живи там, – предлагает он, – укройся от нашего мира бушующего.

– Да как же я там жить буду? – возражаю. – Дом старый, его для зимы капитально ремонтировать нужно.

– Мысленно живи, – объясняет Андрей, – мы же всё равно в прошлом живем, а в Пожитках оно устоялось уже.

Да, видно опыт ныряльщика даёт себя знать. Круто Андрей излагает, хоть и практик.

– Хорошо, соглашаюсь я, – куда отправимся тогда? – Вот наш двор тоже со школы мало изменился. Панельки те же стоят. Конечно, площадки детские строили и ломали регулярно, деревья повырубили. Машинами теперь всё заставлено, раньше их не было.

– Да не важно, – говорит Андрей, – по городу пройдёмся. Ты давай, готовься лучше. Не забудь книжку прочитать, она как инструкция для тебя.